— За это я двумя руками, — вытягивает руку бортмеханик, — но в остальном я ещё погляжу.
— Не поглядишь, — с нажимом говорит Виктор, придавливая его тяжёлым взглядом.
Гурий ёжится, криво улыбается, но очередную реплику решил не отпускать.
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — замечает Тимур, лётчик с узкими усами.
— Верно, — кивает его коллега Мирослав, поглаживая хорошо отросшую светлую бороду, — Кстати, а насчёт зеков, которые жрут людей, я знаю. Лет десять назад работал в Магадане, слышал, были случаи, когда беглые с собой брали одного из заключённых, коровками их называли.
— Как жутко, — передёргивается совсем юная девочка.
— Да, Катя, человек самое страшное существо на планете, — грустно улыбается Мирослав.
— С этим я в корне не согласен, — кривится Гурий. — Люди конечно разные, но в их основе — доброта, это отличает человека от животных.
— А животные не бывают добрыми? — с иронией говорит Мирослав.
— Конечно, нет, все их чувства основаны на инстинктах.
— А как же живой пример, — Мирослав кивает в сторону Виктора.
— Обычная дрессура и не более.
— У меня был кот, — краснеет Лиза, так он умнее иного человека.
— Ну, если кот, то безусловно, — снисходительно улыбается Гурий и треплет девушку по волосам.
— И всё же ты не прав, — мягко говорит Николай Андреевич, — я случайно видел, как машина сбила щенка, так сука стояла над ним, а из глаз текли слёзы.
Гурий не нашёлся, что ответить, скептически поджимает губы: — О себе сейчас нужно думать, а не о животных, — бурчит он. — Так можно договориться, что охоту на них запретим, а я бы не отказался от хорошо запечённого на костре морского котика, — сглатывает он слюну.
Виктор внимательно оглядывает людей, все они вооружены кто арматурой, кто ножами, у Мирослава даже виднеется кобура, хотя вряд ли остались патроны, вероятно, все истратил на птиц.
— По поводу морских котиков, думаю, плот нужно сразу гнать к месту их обитания. Нам необходимо запастись как можно больше мясом.
— А вот это мудро, — впервые с уважением глянул на Виктора бортмеханик.
Ветер крепчает, вновь нависают тучи, кое-где появляются белые барашки. Плот раскачивает, канаты, скрепляющие многочисленные сегменты, натужно скрипят и на душе становится неспокойно.
— Выдержат, — увидев в глазах Виктора тревогу, говорит Николай Андреевич, — главное мимо земли не проскочить.
— Не пройдём, вон она.
Действительно, с потемневшего горизонта, ветром сдувает тучи, и чётко вырисовываются скалы.
