— Вот как? Не знал, извиняюсь… Жаль, конечно… — Грав не мог скрыть удивления. — Откровенно говоря, она мне была симпатична. Прости, если я…
— Да нет, ради бога… — отмахнулся Петр. — Как ваш малыш? Справляетесь?
— Такой чертенок! Радости полные штаны… Это у него. А у нас… Ребенок отнимает столько сил, представить себе не можешь.
— Как раз представляю.
— Но простые заботы упорядочивают жизнь. Забот, возни вроде бы больше, а на душе как-то по-другому, спокойнее. Суеты меньше, напряжения… Как кому, конечно… — Грав вздохнул и отхлебнул из своего стакана. — Дурака и могила не исправит. А другому любая встряска на пользу.
— Пожалуй, — согласился Петр; распахнув окно пошире и высунувшись наружу, он с удовольствием глотал посвежевший вечерний воздух. — Кстати, чем закончилась эпопея? — спросил он.
— С наследниками?.. Ты разве не в курсе? — удивился Грав. — Да ничем. Была апелляция. Но наша старуха, — ты не поверишь, — взяла и это… Пожелала всем всего лучшего. В конце августа.
— То есть как?
— Да так, представь себе.
— И что теперь? Что дальше?
— Наследников у нее нет. На этом всё и закончилось.
— Ты хочешь сказать, что эта компания, обобравшая ее… что они вышли сухими из воды?
Грав молча закивал.
— Можно и так сформулировать, — вздохнул он. — Я был готов, если честно, поддаться твоим настроениям…
— А что же ее адвокат?
— Вельмонт?.. Какой смысл продолжать?
На столе зазвонил телефон.
— Жена, из машины… Я предупредил, что буду у тебя, — сказал Грав.
Петр протянул трубку Граву. Тот пообещал жене сразу же спуститься на улицу и, положив трубку, извиняющимся тоном объяснил, что хотел бы продолжить разговор завтра.
Уже в дверях Грав показал Петру на бутылку виски, оставленную на столе, и пригрозил пальцем.
Петр провел в кабинете еще около часа. Опять звонил Луизе, и опять ее не застал. Теряясь в догадках, он набрал свой номер в Гарне — среди недели Луиза иногда появлялась без предупреждения — и на домашнем автоответчике услышал ее сообщение.
Луиза предупреждала, что останется ночевать у подруги Моны. Однако он не мог не уловить в голосе неестественно медлительных, виноватых ноток. Луиза оставила номер телефона подруги. Он тотчас позвонил по нему. Включался музыкальный анонс, пассаж из Гершвина, после которого незнакомый девичий голос звучно подстегивал: «Оставьте сообщение. У вас просто нет другого выхода…»
На следующий день, когда Петр позвонил Шарлотте Вельмонт в офис, ему ответил глухой, принужденный женский голос. Вельмонт он не застал. Голос уточнил, кто ее спрашивает. Ему предложили перезвонить в тот же день, ближе к вечеру. И лишь положив трубку, Петр вдруг понял, что говорил с самой Вельмонт.
