— Только, пожалуйста, прекрати поглощать витамины горстями! У тебя же диатез будет! — повелевала Луиза американцем.
Тот и не думал обижаться. Выставляя напоказ свои ровные, белые зубы, молодой американец пытался что-то быстро прожевать. И как только ему удалось это сделать, спросил Петра на правильном, но не очень понятном французском языке:
— Господин Питер, у вас нет чего-нибудь такого… Чего-нибудь питьевого. Стакана воды, если быть точным…
— Кока-колы? На кухне была где-то бутылка.
Луиза поднесла ладонь ко рту и затряслась немым смехом. Робер, всадив кулаки в карманы брюк, тоже в открытую ухмылялся.
— Вы меня, по-моему, за кого-то другого принимаете, — сказал американец. — Я не из той Америки родом и уже пять лет как живу в Европе.
— Понимаю, — кивнул Петр. — Тогда чего вам дать, минеральной воды?
— Робер, принеси ему «швэппс» из холодильника! — приказала Луиза. — А ты давай-ка, пробуй, пробуй галстуки! Не умрешь за пять минут от жажды.
Чтобы ускорить процедуру, Луиза подступилась к американцу вплотную и поднесла к его горлу галстук с мелким кофейным рисунком.
— Нет, этот не годится, — заключила она. — Красный с узорами еще хуже — в глазах рябит. Давай-ка вот этот попробуем. Только сними, ради бога, свой чепчик! Ну что ты как маленький? Тебе сколько лет?
Охотно повинуясь, американец смахнул с головы кепи и обнажил коротко остриженную, желтую, как сено, челку.
— Нет, без пиджака у тебя вид голкипера из студенческой сборной, — сказала Луиза. — Пэ, у вас, по-моему, одинаковый размер.
— Мой пиджак на него не налезет, — усомнился Петр, озирая гостя как нечто неодушевленное. — В плечах будет маловат.
— Ничего. Потерпит.
Петр отправился наверх за пиджаками…
Через четверть часа все четверо, уже при параде, стояли перед калиткой и обменивались вопросительными взорами. Американец и Робер дожидались от Луизы очередной команды.
Петр держал в руках ящик с вином — о настоящем подарке, увы, не позаботился, и ничего лучшего, чем вино, наспех всё равно было бы не придумать, — а в придачу к бутылкам нарезанный в саду, пышный букет роз. Бледно-желтые, с сиреневыми оплывами по контуру бутонов, розы на метр вокруг благоухали и поражали своей райской девственностью.
Луиза осталась в том же платье с воланом. Волосы прибрала в обычный пучок. В сочетании с платьем и с ярко накрашенным ртом, слегка растрепавшийся пучок придавал ей что-то неожиданно женственное, немного старившее ее, но как-то очень кстати. И не потому, что это ей очень шло, а потому что это придавало всей компании хоть какую-то благопристойность.
