— Пэ, как у вас насчет курения в автомобиле? — спросил американец.
— Курите, раз хочется, — сказал Петр, поймав в отражатель взгляд американца.
Они выехали к перекрестку с шеренгой высоких, раскачивающихся тополей, миновали последний отрезок дороги вдоль поля и свернули на аллею, которая углублялась в поселок. По сторонам потянулись зеленые ограды. Впереди в глаза бросалось необычное скопление машин. Часть машин была запаркована вплотную, одна к одной, перед воротами Сильвестров, но остальные, брошенные беспорядочно, преграждали проезжую часть.
— Это к кому такая очередь? — спросила Луиза.
— У Сильвестров юбилей сегодня. Я, кстати, не знаю, как нам быть, — сказал Петр. — Я, в общем-то, обещал.
— Даже разговоров быть не может! Вы из-за нас, что ли? Раз обещали — нужно идти! — заверила племянница. — А этим лбам мы найдем занятие. Тимми будет дрова колоть — он большой любитель тренировок. А Робер… Робер, ты ямы умеешь копать?
— Если не умеет, научим, — поддержал американец на безукоризненном французском языке и, схватив себя за колени, разразился резким хохотом.
Появиться у соседей всем вместе было действительно невозможно. Петр был в затруднении. Но не успел он завести гостей в дом, как в калитку позвонили, и, выйдя к воротам, он увидел Женни Сильвестр. С ее приходом всё решилось само собой.
Подпоясанная кухонным передником, который поверх выходного костюма от Шанель выглядел скорее вызывающе, накрашенная и в испарине, она попросила одолжить ей на вечер стаканы для вина, все, какие у него имелись; часть своей посуды, бокалы и два графина, она только что разбила, не донеся поднос до столов.
Они прошли в дом. Соседка и племянница прильнули друг к другу щеками. Дав Луизе возможность блеснуть перед соседкой «однокурсниками» — Луиза принялась с пылом всех знакомить, — Петр вышел в столовую, через некоторое время вернулся с полным подносом простых, на тонкой ножке, бокалов для вина, поставил поднос на стол и сказал:
— Я сам принесу… Разберусь здесь и приду.
— Да, все уже съезжаются, — поторопила Сильвестр. — Вы не задерживайтесь.
— Как мы решим, Луиза? — Петр перевел взгляд на племянницу, предлагая ей принять самостоятельное решение.
— Ах, вот ты о чем… — спохватилась Сильвестр, догадавшись о причине уклончивого ответа. — Мы вас ждем, всех вместе! Луиза, ну как так можно?! Не стыдно тебе? Мы что, чужие?
Американец не мог появиться на людях в затрапезной джинсовой куртке и в кепи. Однако на затею Луизы с переодеванием Петр смотрел скептически. По ее просьбе он всё же сходил за галстуками, а затем, с недоверием наблюдая за сборами и раздумывая о чем-то своем, бродил как неприкаянный по дому.
