Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 1 | страница 103
— Я тебя не понимаю. Не понимаю твоего презрения, — встряла Марта. — Ведь, что бы ты ни говорил, это одна из самых древних культур. Сколько от нее пошло! Невозможно всё так чернить.
— Россказни и басни! Ни одного здравомыслящего человека давно на этой мякине не проведешь, — отрезал кузен. — Насчет древности — может быть. Только что с нее взять, с этой древности? Если разобраться, то больше трепа. Обоим семитским племенам — я имею в виду арабов и евреев — постоянно приписывают какие-то заслуги, которые, если разобраться, порождены их же легендами. Арабам, например, приписывают достижения в науке, в медицине. Ну скажите, что я не прав!
— Ах, опять ты на эту тему… Давай отложим, — взмолилась Марта, по-видимому уже не впервые обсуждая всё это с кузеном.
— Давно известно, к твоему сведению, что всё это не так. Выдумки! Медицина у арабов началась с приглашения в Багдад сирийских медиков. Но эти медики не пошли в исследованиях дальше Гиппократа, дальше изучения его переводов. В астрономии арабы отличились изобретением нескольких новых инструментов, провели кое-какие наблюдения, но греков ничем не обогатили. Им приписывали изобретение алгебры, решение уравнений, прогрессию. Но всё это давным-давно существовало у арийских индусов! А философия арабов? То же самое всё… Они занимались болтовней, обсасывали идеи Аристотеля. Они великие комментаторы, не больше. Евреи — то же самое. Нам кто-то вбил в голову, что у них какие-то врожденные способности к научной деятельности. Так или не так? Но ведь у них даже собственных идей никогда не было! Они нанимались, что-то там дорабатывали, проталкивали в жизнь чужие мысли. Всё, чего они добились в науке, это превращения ее в абстракцию. То же самое в философии! Весь Спиноза отсюда выплыл. Отсюда весь их психоанализ. Что такое психоанализ? Религия для неверующих. Всё остальное, Марта… Всё остальное — это дезинформация, оболванивание масс, поверь мне.
— Мы говорили о музыке, — промолвила она, и на лице у нее выступил испуг, которого она уже не могла скрыть. — С чего ты завелся?
— А какая разница?! В музыке то же самое! Нам просто мозги запудривают, изо дня в день вдалбливая, что у них с ранних времен было пристрастие к музыке или еще, например, к лирике. Чем это объяснить? Да тем, что эти два вида искусства не имеют ни малейшего отношения к нашему с тобой мироощущению! Наши взаимоотношения с окружающим миром основаны на стремлении подражать природе. Это не я сказал — Аристотель! Еврею же понятие образа чуждо. Он безразличен к таким вещам, природа ему до лампочки. Он до мозга костей субъективен и вообще слишком любит разглядывать свой пупок, а не внешнее, не природу. Для него искусство — это не способ познать мир, а возможность заглянуть в себя. Большего ему и не нужно! Несчастный народ!