Замку пофигу. Он продолжает выполнять свои функции. Но если я не разберусь с этим вопросом вовремя, то тоже умру вслед за заключенным. Так действует местная магия посмертных проклятий. И всем без разницы: умею я это делать или нет. В смысле, выносить приговоры и решать судьбы. Вот уж попал!
Сжал зубы и побился лбом об стену. Мне семнадцать лет, имею неполное среднее образование, не вундеркинд, да еще из другого мира!
Одно вдохновляло: настоящему Нили Гарсиа еще хуже в моей шкуре. «Радуется» поди, что в мир без магии попал и свои умения может себе в зад засунуть. А нарвется на Полтавского, тот ему туда кое-что другое сунет, да и дружки помогут.
«Так что, господин?» — вырвал меня из воспоминаний Замок.
— Что, что, давай поясняй, как мне этого Маури судить, — огрызнулся я.
«Вы в свой кабинет пройдите», — продолжал все также вежливо общаться со мной Замок. — «Я вам там все покажу».
— А эти, что в столовой? — припомнил я заключенных.
— «Поедят, и я псами сгоню их обратно в камеры», — заверила сущность.
Разобраться со всей этой чехардой, и вправду, стоило. Велел элементалю пристроить куда-нибудь мои вещи, что я притащил. И, уже не отвлекаясь и не задерживаясь, отправился в кабинет.
Эльз Элетерио
Заканчивался восьмой день, как умер Судья Судеб. То, что это произошло, я не сомневался. Замок перестал выполнять элементарные вещи: кормить, поить, выпускать на прогулку.
Больше всего меня волновало, отчего король никак не определится с преемником. Менталистов в стране хватало. Безусловно, в Судьи Судеб никто не рвется. Но это не значит, что его не изберут.
Без хозяина Замок Судеб начинает дичать сразу. Хорошо, что подача воды для умывания и туалетных нужд является базовой конструкцией самого замка. Иначе мы бы передохли здесь давно. А так хватило сил дождаться Судью. Я даже не поверил, когда щелкнул замок камеры. Но в коридор выбрался. Шатало меня изрядно. Не только голод, но и те сны, что теперь снились, вымотали. Первые дни старался почти не спать, думал, дотяну до появления сменщика судьи, а потом не сдержался, уснул.
Такого ужаса я никогда в жизни не испытывал. Меня жрали живьем дикие псы пустыни. Я орал и во сне, и наяву. Голос сорвал и еле очнулся. Долго поверить не мог, что все кости, что так хрустели под зубами тварей, у меня целые.
Трясло меня от страха еще долго. Я потом почти полтора суток продержался без сна. Этому способствовали спазмы голода. Пил воду, ходил из угла в угол. Сил становилось все меньше. Оттого щелчок замка показался мне бредом и сном. Но толкнул дверь, и она распахнулась.
