— Олли! Бобби! Вы где?
Эви где-то металась в папоротниках. Все еще сжимая кулаки, я надсаживаясь заорал:
— Тут мы! Где еще?
Она на секунду вынырнула:
— Где он? Ты чего ему сделал? Бобби!
И снова исчезла. Голова и плечи Роберта показались из папоротников. Одна рука зажимала лицо каплющим красным платком. Другая была не видна, — наверно, все еще зажата в паху. Но и тут, сквозь окровавленный платок, он пытался пустить в ход свою элегантную небрежность.
— Еввундовое поввездение. В бойницу. Пвофу пвофенья.
И стал продираться прочь. Эви еще не появилась.
— Бобби-и! Ты где?
Она выгребла на поляну, побежала, мелькая сандалиями и носками. По ту сторону папоротников мопед буркнул и загрохотал — декрещендо — прочь. Эви застыла.
— Здрасте! Как же я-то теперь? Все ты! Ему завтра в Крануэлл. Мы бы в последний раз...
— В последний раз — что?
Она повернулась ко мне. Глаза у нее горели. Дышала она так же часто, как я. Она возмущенно хмыкнула.
— Все мальчишки — прям гады!
— Н-да, я ему немного подпортил вывеску.
— Рубашка у тебя — ну ой. Прилипла вся.
— Кадет Юэн, Безносое Чудо. Так его в цирке будут показывать.
Снова на меня пахнуло ею, сквозь едкий запах моего собственного пота. Я схватил ее за руку, притянул к себе. Зубы у меня разжались, но сердце бухало, как бешеное.
— Эви...
Лес поплыл.
— Я... хочешь, я для тебя пруд выкачаю?
Кисточки дрогнули. Вытаращился один глаз. Губы округлялись все шире, пока я к ним склонялся.
— Ты послушай!
Я потянул ее к себе; но она была сильнее Роберта и меня отпихнула. И в ужасе дернулась. Я услышал с долины звон церковных часов.
— Третий раз на неделе опаздываю!
Она бросилась в папоротники, я сунулся было за нею, но напоролся голой ногой на чертополох, заплясал и взвыл.
— Эви! Подожди!
— Дак прием уже!
Я разгреб самые очевидные колючки и пробрался сквозь них туда, откуда пришли мы с Робертом. Его брюки и пиджак по-прежнему висели на кусте, рядом валялся ботинок. Я закатал собственные брюки, впопыхах натянул носки, надел ботинки. Эви уже на пятьдесят метров ушла по дороге, когда я был готов рвануть ей вдогонку. Шла шагом, потом припускала бегом, колыхая гривой, потом снова шла. Максимум, решил я, что можно извлечь из нынешнего свидания, — это договориться о новой встрече, и я припустил побыстрей и эффектно затормозил перед нею.
— Вот правильно! Ой, не смотри!
Она подобрала юбку чуть не до пояса. На ней были белые трусики с белыми кружавчиками. Она села верхом на багажник моего велика, и багажник тяжко вздохнул.
