— На деньги жены, разумеется. Ведь Моретти женился. Неужели он тебе об этом не писал? Как же! На дочери чиновника налогового управления. У них уже и ребенок есть! Жена принесла ему в приданое пять тысяч лир, на них-то он и открыл свою мастерскую. Делает лепные украшения и карнизы.
Так они добрались до темы, одинаково волновавшей всех присутствующих. В остерии, куда они перекочевали, стали пить за возвращение Метелло. Платил Фантони, владелец прачечной, у которого Метелло когда-то работал по вечерам. Высокий, грузный Фантони, казалось, смаковал каждое сказанное слово, посасывая намокшие в вине усы.
— А Виолу ты помнишь? И у нее ребенок, она тоже вышла замуж года два тому назад. Не так-то было легко уговорить ее обвенчаться. Она ждала ребенка, потом родила и все никак не могла решиться — видно, хотела быть свободной. Ее, можно сказать, силой замуж выдали — и не кто иной, как свекор со свекровью, пригрозив, что лишат ее наследства. Кроме того, жених ее был способен на любое безумство.
— За кого же она вышла? — поинтересовался Метелло, потягивая вино и стараясь, чтобы голос его звучал как нельзя более равнодушно.
— Не терпится узнать? — ехидно спросил Фантони.
Так Метелло убедился, что все в Ровеццано, как и Моретти, считают его отцом ребенка.
— Просто любопытно, — сказал он.
— За кого же она могла выйти?! За отца ребенка, конечно, за Альфредино Бонеки. Ты должен его знать, он тоже работал у меня — грузчиком, чернорабочим, кем придется. Женившись, он неплохо устроился. Живут они все еще в доме стариков. Он на восемнадцать лет моложе ее. В общем, когда Виола состарится, он… понимаешь?.. скучать не станет. Как говорится: «Что посеешь, то и пожнешь». Я это так, между прочим, просто к слову пришлось. По слухам, Виола снова стала примерной женой, как при первом муже. Впрочем, Альфредино вряд ли допустит, чтобы жена ему изменяла. Она уже немолода, а он здоров, как бык. В общем Виола теперь успокоилась. Души не чает в ребенке, как будто ей первой на свете довелось стать матерью.
Это рассказывал Фантони. А другие добавляли:
— Что и говорить! Альфредо повезло, неплохо устроился. Он славный малый и в остерию частенько захаживает. А как только получит увольнительную, мчится домой и принимается за работу на огороде. Да, мы ведь тебе еще не сказали — он сейчас в солдатах. Виола подмазала где нужно, и его оставили во Флоренции. Твои объедки сослужили ему службу.
Они распрощались, лишь когда трактирщик начал закрывать ставни. Метелло рассказывал о Неаполе, о трущобах, где он побывал, о солдатской жизни. Фантони спросил:
