Я обвела их взглядом, устало вздохнула и распрямила плечи.
— Этому нигде нет доказательств, — решительно сказала я, — и никто не подтвердит мои слова. Я буду очень благодарна, если больше их не повторят ни при каких обстоятельствах. Моей семье невыгодны слухи о том, чем занимается их дочь, и она приложит все усилия, чтобы их опровергнуть, не гнушаясь никакими методами. Уверена, суду будет более чем достаточно сугубо материальных притязаний Тариана Шеллгрена на мой надел, и…
— Ломри, — тихо окликнул Чирикло, — мы поняли.
Пришлось взять паузу, чтобы голос не дал петуха. Ваандарар улыбался понимающе — и все же немного обиженно, и хотелось уткнуться носом ему в плечо, чтобы он взъерошил мне волосы, рассмешил, и все было по-прежнему.
— Я дочь леди Юдзавы ри Илия и Его Высочества Роланда Рейвига ри Айгора, — ровно ответила я. — Лорд Линно ри Илия принял меня и воспитал как родного ребенка, и я привыкла называть отцом именно его.
Рино шумно сглотнул, и я не удержалась:
— Обойдемся без поклонов и целования августейшей ручки. Я все еще бастард, хоть благодаря дипломатическим связям и талантам лорда Линно это так и осталось неподтвержденными слухами.
— Если Тариан решился на подобные действия, неподтвержденными они останутся недолго, — мрачно хмыкнул Рино, взяв себя в руки. — Уж этот-то павеллийский угорь точно не стал бы так рисковать, не имея веских доказательств.
Я пожала плечами. Тариана я помнила нескладным подростком, скорее мальчишкой, чем мужчиной, — рыжеволосый, со светлыми до прозрачности глазами, с непропорционально длинными руками и ногами. Смешной, говорливый, всегда старающийся показаться старше, чем был, — и оттого выглядящий совсем ребенком…
С тех пор прошло пять лет. В условиях опалы — достаточный срок, чтобы превратиться из мальчишки в «павеллийского угря», но мне все еще не верилось в такую метаморфозу.
Он же старше всего на год!
Но если Кристор прав, все складывается.
Дамиану Шеллгрену хватило глупости организовать провальный заговор против принцессы Хеллы. Леди Адриана раскрыла его и добилась, чтобы зачинщика казнили вместе со всеми сообщниками, с уничтожением генетического материала, его имя вычеркнули из списка генеральных секретарей Альянса, а личное имущество — отписали государству; и даже на его семью наложили пятилетний запрет на любые матримониальные действия и планы.
Скандал давно потускнел и забылся, но опальному семейству Шеллгрен не вернуть политический вес без вмешательства более могущественных игроков, да и отыграть прежние позиции в торговле просто так не получится. Репутация — великая вещь.
