— А ключ проглотят? — иронично уточнил Констант.
Я нервно усмехнулась, и он все-таки решился:
— У меня сложилось впечатление, что одержимый, хоть и пытается вам угодить, не вполне понимает, что может вам повредить, — осторожно сказал не в меру проницательный секретарь королевского асессора и выжидательно замолчал.
— Не понимает, — вынужденно подтвердила я. — Поэтому я и собираюсь гадать днем, когда могу проследить за ним. Не беспокойтесь, господин Эмбер. У меня достаточно опыта.
Он прищурил невыносимо темные глаза и промолчал, и что-то такое было в его облике, что я поняла: даже если он послушно покинет Самадж со всеми остальными, убедить его держаться в стороне не выйдет.
…А овсянка так и остыла.
Что я прочно усвоила за последние годы, так это простую истину: чем дольше и тверже говоришь себе: «Нет!» — тем громче, безрассуднее и отчаяннее прозвучит твое «Да!», когда ты, наконец, сорвешься.
А сорвешься непременно.
Работало и с крупными покупками, и с диетами, и с желанием убежать.
И с лисой.
Поэтому одержимого я выпускала — недалеко и ненадолго — и сама рисовала тории на мышах и крысах, которых неизменно притаскивало чучело. Но для него это было лишь еще одно «нет», и всякий раз, когда нужно было погадать, оно отрывалось по полной.
Я не сомневалась, что неугомонный лорд асессор и его бесконечно любопытная супруга загорятся желанием посмотреть, как лисица выглядывает за тории, и мысленно приготовила с десяток доводов, почему им следует забыть эту дурную идею, и даже припомнила, куда можно прогуляться во Флат-Плейсе, чтобы не заскучать, — и в очередной раз ошиблась.
Уговоры не пригодились. Я даже поздороваться и то не успела, — не то что предупредить их о своих планах.
— Мы возвращаемся в Нальму, — сходу заявил лорд асессор, звучно шарахнув дверью столовой. Сила удара была такой, что створка отскочила от стены, но он не глядя подставил под нее предплечье, отправив обратно, и она с жалобным скрипом вернулась и еще долго покачивалась на петлях. Взъерошенный Рино стоял на пороге, явно не собираясь тратить время на церемонии, и на дверь внимания не обращал.
За спиной носорога маячила Сестра, и на ней лица не было.
Константу хватило одного взгляда, чтобы разом посереть и вскочить на ноги.
— Что случилось?
Рино ответил переливчатой тирадой на родном языке. Я улавливала только отдельные слова и предлоги, но смысл поняла быстро.
Лорд асессор изволили ругаться на подчиненных. Многоэтажно, виртуозно и художественно, и в этой его многословности мне почудилась настоящая паника.
