– Она задавала вопросы о «Матерноксе» пару недель назад.
– Именно она? Почему мне никто не сказал?
– Мы проверили ее. Похоже, у нее не было никакой информации, из-за которой стоило бы беспокоиться.
Глаза Кроу пылали и жгли.
– Кто сделал такой вывод?
Ганн сглотнул:
– Я, сэр… я не думал, что из-за этого стоит вас беспокоить.
Пальцы переплетенных кистей Кроу побелели, когда он с силой сжал их.
– Я не уверен, что вы правильно понимаете ситуацию, майор Ганн. Надеюсь, что ваша личная жизнь не отвлекает вас от исполнения обязанностей?
– Нет, сэр, – невозмутимо сказал он, прикидывая, как ему, черт возьми, придется успокаивать Никки. Он нередко думал о личной жизни самого Кроу. Исполнительный директор был женат, но детей у него не было. Ганн несколько раз встречал Урсулу Кроу – женщину с мощным интеллектом, без чувства юмора и такую же холодную в общении, как ее муж; они очень подходили друг другу. – Я немедленно займусь этой Зандрой Уоллертон.
Кроу откинулся на спинку кресла.
– Я предлагаю вам выяснить, кому принадлежит эта газета. Возможно, мы ее и финансируем, давая рекламу. – Он снова посмотрел на начальника службы безопасности и вскинул брови.
– Конечно, доктор Кроу, – улыбнулся Ганн. – Я понял вашу мысль.
Слова Монти привели Коннора в восторг, но, глядя на молодую женщину, он постарался скрыть это чувство. Его восхищение Монти было безгранично, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать охватившее его возбуждение. Беспокоясь, чтобы их кто-нибудь не услышал, он понизил голос:
– Вы так считаете? Вы в самом деле думаете, что гибель Силса была неслучайной?
Ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Монти подумала, не стоит ли ей отказаться от своих слов, прежде чем она окончательно увязнет в этой ситуации. Она толком не знала этого американца, по сути, у них состоялся только один настоящий разговор, и она не имела представления, кому он хранит верность. Не так давно Монти предполагала, что они оба принадлежат компании, но что-то в той манере, с которой он задал вопрос, заставило ее понять, что она ошибается. Подозрительность в его голосе чувствовалась столь же безошибочно, как и искренность в ее ответе.
Внезапно она испугалась. У нее возникло ощущение приближающегося шторма. Монти поежилась. Она вспомнила того журналиста, Губерта Уэнтуорта, потрясенного смертью дочери. И эту напористую молодую женщину-репортера, Зандру Уоллертон, в квартиру которой вломился какой-то извращенец, укравший ее панталончики. И Джейка Силса, залитого кислотой. Детектива Левайна, который сказал, что Силс был пьян.
