В клинике их принял дежурный врач.
Он сказал, что по некоторым признакам ребенок не очень хорошо себя чувствует. К тому же и весит он всего 1200 граммов.
Кесарево сечение можно сделать немедленно. Кровь нужной группы приготовлена.
Сигне сказала, что просит их не беспокоиться.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что раз ребенку плохо и он такой маленький, значит, не надо его трогать. Природа сама позаботится, чтобы все пришло в норму.
— Но послушайте. Если плод страдает, а матка не может его вытолкнуть, для ребенка же будет лучше, если его освободят механическим путем и поместят в кувез.
Сигне минутку подумала.
— Даже если вы сейчас сделаете мне кесарево, мой ребенок не будет жить в инкубаторе.
Врач в растерянности уставился на нее.
— Вы, конечно, можете рискнуть, и, возможно, ребенок все-таки выживет, но в кувезе будут значительно лучшие условия для его развития.
— Могу я сама решать, что лучше для моего ребенка?
Врач отрицательно качнул головой.
— Нет. Вы имеете право решать, сделать ли вам аборт. Но когда ребенок уже рожден, за него отвечаем мы.
— А когда ребенка уже можно рожать? — спросил Якоб.
— Когда наберет тысячу грамм. Так принято считать. Но тогда родятся дети с меньшим весом, чем положено, и ничего, выживают.
Но когда Сигне наконец примирилась с мыслью, что у нее нет выхода, кроме кесарева сечения, операцию отменили так же поспешно, как ранее назначили.
Поставили новый диагноз. Признали положение менее серьезным, чем полагали раньше.
Вместо операции предложили лечь на сохранение, а там — время покажет.
Прощаясь, Якоб крепко сжал ее руку.
— Значит, так надо, — сказал он. — Ты там береги себя. А за нас не беспокойся.
С этой минуты он остался один со всем хозяйством на руках.
К счастью, его мать живет поблизости. Но ей скоро семьдесят, так что ее особенно не загрузишь.
И вот Сигне уже около двух недель лежит здесь. И — никогда бы не поверила! — наслаждается непривычным положением. Какое же это счастье, впервые за много лет — да, за шесть лет — полный отдых! Можно спать, дремать, читать, принимать душ сколько тебе угодно. За ней всячески ухаживают, подают еду, за ней убирают. Можно пообщаться с людьми, с которыми в ином случае она никогда бы и не встретилась.
Но не всегда у нее такое прекрасное настроение. Временами ее одолевают сомнения, беспокойство. Четверо детей один за другим — не слишком ли много! Да и перерывы между родами чересчур коротки. Она не успевает восстановить свое здоровье. И к тому же она уж не молода. В 36 лет ребенок — тяжелое бремя. Якобу-то что, ему легче…
