Вот журавлиный клин усталый,
Из дальних странствий возвращаясь,
Галдел на разные лады тоскливо…
И чтобы не травили душу,
Сорвав с плеча свою двухстволку,
По косяку дуплетом врезал…
Вдруг на мгновенье стало тихо,
А там как-будто кто-то крякнул,
Хотя лягушек не упало…
Так наливай ещё Ванюша,
Пока я тоже тут не крякнул,
А то получишь в зад дуплетом,
Как те несчастные созданья…
— Что-то я не понял твоего юмора, — сказал Ворон. — Причём тут лягушка? Может, всё-таки, утка?
— Она тоже. Так — вспомнился рассказ «Лягушка путешественница», когда её две утки с собой на ивовом пруте волокли.
Жизнь на морской набережной била ключом. Солнце припекало и настроение у гуляющих было приподнятым. Среди разномастной толпы, не отличающейся особым разнообразием в одежде, выделялась группа солдат срочной службы. Вероятно они были демобилизованные, так как при одинаковой форме, не оставляющей сомнений к принадлежности к определённому роду войск, некоторые детали мундиров сильно разнились. Мало того, впечатление складывалось такое, что они соревновались друг с другом в украшении парадного обмундирования, изощряясь, кто во что горазд. То ли дембеля, то ли выпускники королевской академии неизвестной страны. У некоторых солдат аксельбанты, явно не имеющие к положению устава о форме военнослужащих никакого отношения, напоминали корабельные канаты. Толстые и тонкие, белоснежные и не очень — они причудливо переплетались на груди мужественных защитников Родины. Значков, конечно, было поменьше, чем у легендарного Генерального Секретаря ЦК КПСС, но, тоже впечатляло. Мимо них проходил бледнолицый, всю зиму не покидавший московского кабинета, седовласый генерал, которого с инспекцией занесло в эти края. Генерал посмотрел на дембелей и понял, что за время службы в столичном штабе, он сильно отстал о жизни. Дембельская форма, с умопомрачительными аксельбантами и золочёнными эполетами, давала фору парадному мундиру маршала. Генерал, в своём прикиде, тянул максимум на хорунжего. «Ё-моё! — только и смог выдавить из себя старший по званию. Он даже забыл поинтересоваться, почему ему так и не отдали честь, а с выпученными глазами проследовал своим маршрутом, украдкой поглядывая на редкую планку с левой стороны своего кителя. В голове инспектора витала только одна мысль: «Если солдаты так обшиваются к концу службы, то можно себе представить, как готовятся моряки — у них служба дольше, а значит времени больше». Из-за того, что он шёл с повёрнутой, в сторону дембелей, головой и не глядел перед собой, пинком под зад массивным сапогом получила маленькая капризная собачонка и её дородная хозяйка, не вовремя нагнувшаяся поправлять ремешок на своей сандалете. Жук с Кротом переглянулись и беззвучно рассмеялись. Оценив потенциал выпущенных на свободу женихов, Крот только и смог, что выдавить из себя:
