Возраст говорившего было трудно определить, потому что половину его лица скрывала маска, но судя по голосу - это был такой же зеленый новобранец, как и я. Тем не менее, он уверенно сжимал в руках арбалет и нетерпеливо поглядывал на дверь вверху лестницы - ему явно хотелось поскорее подняться и вступить в бой, что вызвало у меня уважение. Сам я все еще трясся от внезапно поднятой тревоги, в глубине души надеясь, что она учебная.
- Маг, значит, - пробормотала орчиха, потеряв к очкарику интерес, и равнодушно махнула рукой куда-то себе за спину: - Там посмотри. Ну, а теперь моя любимая процедура. Не бойтесь, пороть я вас не собираюсь - пока не за что. Вот если струсите или устав нарушите, тогда всыплю по полной. Вот, держите! Боевой коктейль - сто грамм обжигающей жидкости. Сделает из любого салаги настоящего воина. Это пойло вам по уставу положено, так что - до дна!
Я опрокинул прозрачное содержание граненого стакана одним махом и жизнь сразу заиграла новыми красками. Голова закружилась, сковывающее мышцы напряжение отступило вместе со страхом. Мне стало хорошо. Даже мигающий красный свет перестал действовать на нервы.
- Эй, салага, а ты чего стоишь? На-ка, хлебни для храбрости!
А она ничего - эта орчиха. Ну и что, что выше меня на голову, с ирокезом и кривыми зубами? Зато вон как славно всем разливает... Душевная женщина!
- Чувствуешь? Проняло? Бодрит, как мороз. Сразу хочется дать кому-нибудь в рыло, да? Ученые наши постарались - это пойло даже из трусливых гоблинов делает настоящих бойцов.
Я начал было придумывать какой-нибудь комплимент, хотя не представлял, что можно сказать орчихе, но в этот момент в дверь на вершине лестницы начал кто-то ломиться, мгновенно выбив из меня пьяную дурь.
- Вовремя я вам по сто грамм выдала... Ну, чего ждем? Вперед! Надо отбить атаку десанта Лиги, а то они захватят стратегические запасы нашего боевого коктейля, гы!
Дверь долго не продержалась и через мгновение в трюм ворвалось несколько человек в чужой, непривычной форме.
- Вперед, Империя! За Родину! За Незеба! - закричала орчиха, и все храбро кинулись в бой.
Я же остался стоять на месте, словно врос ногами в пол. Мое внимание привлекло какое-то тусклое мерцание, едва мелькнувшее в дверном проеме.
До этого эльфов я видел только на картинках в учебниках, где имперские художники всегда изображали их как тщедушных крылатых уродцев, вызывающих только жалость и отвращение. Эльф, плавно спустившийся к подножью лестницы, ни разу не ступив при этом на ступени ногой, жалости не вызывал. Напротив, в нем было какое-то необъяснимое величие, никак не связанное ни с красотой его доспехов, ни с блеском его восхитительного оружия, ни с трепетом прозрачных крыльев, за которыми тянулся легкий искрящийся шлейф. Величие было у него внутри.
