— Чего? — не поняла Вера. — Да нет, грузовик застрял, так Коля его взял и поставил…
— Ну че ты, мам… — русобородый скуластый Николай сидел в белой нейлоновой рубашке, неприятно размякший после бани и глупый.
Лидия мысленно усадила рядом Кутузова, который не глупел никогда, и ей стало стыдно перед ним. И скучно.
— Что ж тут стесняться, Коля, — сказала она. — Достойное применение своей физической силы. Не то что эти, со штангами. Если есть сила, то надо ее как-то… («Что это я несу?» — подумала она.) Как-то применять.
Вера почтительно выслушала ее и закивала. Она боялась что-нибудь нарушить за столом. Когда Николай утром узнал, что в доме гостья, то и порога не переступил. Хотел уходить во времянку, к вздымщикам. И если бы не Лидия, которая медленно, осторожно приблизилась к нему, чистившему ружье у лабаза, и тихо заговорила (Вера видела в окно, как он косил глазом в лес и едва не вздрагивал), так точно ушел бы. Летом приезжала дочка, Валентина, с одной девушкой из бригады, вместе работают на алюминиевом заводе, так как ушел в зимовье — две недели не было! В отца. Тот после свадьбы в лес сбежал, осрамил ее перед всей Червянкой, но уж как во вторую-то ночь…
— А вы кушайте, кушайте! Это из сохатины котлеты, — прихлопнула Вера ненужное воспоминание. — Коля лицензии берет, не думайте!
— Да я кушаю, кушаю, — ответила Лидия. — Только мне много нельзя. Уже не тот возраст.
— И-и! Какой там возраст! Вон вы какая гладкая, чистая! Красавица! Прям Дженнифер Лопес!
— А вот выпить — я бы выпила. После вчерашнего стресса просто необходимо. Если есть, конечно.
— Да есть у нас. Я уж и не решилась поставить. — Вера вопросительно посмотрела на сына.
Тот кивнул. Вера вышла.
— А вы не пьете, Коля? — вежливо спросила Лидия.
— Я… пробовал, а потом… Пью, да! Могу.
— Немного выпить — это даже хорошо. Я учительница, а тоже иногда… принимаю.
Помолчали. Лидия подумала, что если хозяйка прячет спиртное, то этот Коля — запойный парень.
— А вы… по какому предмету? — выдавил Николай. Он сидел малиновый от смущения.
— Химию я преподаю, Коля. Химию. И ученики зовут меня химозой. Вы сколько закончили?
— Десять. Я в армии учился, в вечерней школе.
— А почему в городе не остались?
— Не знаю… Мать одна… Я охоту люблю.
— И соболей промышляете?
— Да, соболей, белок…
— А мы здесь за соболями ездили. К Кочергину.
— Знаю такого…
— Неодобрительно сказал он, — пошутила Лидия. — Браконьер?
— Да все тут… помаленьку…
— Пятьсот отдали за два баргузинских.
