Государь никогда не должен чуждаться советов, но он должен их выслушивать тогда, когда сам этого захочет, а не тогда, когда захотят другие. Он должен держать себя так, чтобы никто не осмеливался перед ним высказывать свое мнение о чем бы то ни было, пока он сам этого мнения не спрашивает; но он должен уметь терпеливо выспрашивать и спокойно выслушивать правду; если же, почему-либо, лицо, говорящее с ним, захотело бы ее от него утаить, он должен показать вид, что это ему неприятно.
Люди, которые полагают, что тот или другой государь, кажущийся мудрым, не обладает на самом деле этой мудростью, так как вся его мудрость является результатом хороших советов окружающих его, -- делают важную ошибку, потому что должно принять за общее правило, что хорошие советы может получать только такой государь, который сам достаточно мудр, разве только за исключением того случая, когда слабый правитель находится в руках искусного и ловкого человека, сумевшего совершенно подчинить его своему влиянию и окончательно им управляющего. Но в этом случае -- когда государь может казаться мудрым, не обладая мудростью -- это продолжается весьма короткое время, так как подобный наставник государя обыкновенно весьма скоро отнимает от него власть, захватывая ее себе. За исключением такого случая, государь, не обладающий мудростью, имея множество советников, всегда будет выслушивать самые противоположные советы и, не умея соглашать их, всегда будет в нерешительности, которому из них последовать. Каждый из его советников станет стремиться к достижению личных целей, и неопытный государь не сумеет ни исправить их, ни распознать. И это всегда так бывает, -- ибо люди обыкновенно действуют дурно, если только не принуждены необходимостью поступать хорошо. Из всего этого должно заключить, что хорошие советы, откуда бы они ни происходили, всегда плод мудрости государя, и наоборот -- эта мудрость никогда не бывает плодом хороших советов.
ГЛАВА XXIV.
Почему итальянские государи потеряли свои владения.
Если новый государь осмотрительно исполняет в своих действиях все, высказанное мною выше, то на него начинают смотреть, как на государя наследственного, и власть его в самом скором времени становится даже прочнее, чем если бы она предварительно весьма долго принадлежала его династии. Это происходит от того, что за новым государем всегда следят пристальнее, нежели за государем наследственным и если образ его действий признается справедливым и достойным, то это привязывает к нему гораздо большее число лиц, нежели древность династии; ибо люди обыкновенно придают гораздо большую цену настоящему, нежели прошедшему, и когда существующий порядок их удовлетворяет, они им наслаждаются, не заботясь ни о чем другом. При этом подданные бывают обыкновенно расположены охранять и защищать своего государя, под условием только, чтобы он не изменял себе.
