В город прибыли для отправки на фронт новые солдаты. Вид их был необычен: широкие скулы, узкие глаза; длинные пёстрые халаты; цветные тюбетейки и мохнатые бараньи папахи. Их пригнали из Средней Азии. Раньше их не брали в армию. Нам рассказывали о них всякие страхи. Но вели они себя очень скромно, тихо и никого не обижали. Городские казармы оказались переполненными, и новых солдат разместили по квартирам на окраине города.
К нам тоже поставили одного. Мама беспокойно приглядывалась к нему. А мне он понравился. Наш гость был небольшого роста. Смуглое лицо его казалось мне красивым. Глубокие, чуть раскосые глаза, прямой нос. Чёрные с сединой усы. Целыми днями он просиживал над какой-то не по-нашему написанной книгой, думал, качал головой, делал какие-то записи в толстой тетради.
В городе стало тревожно… По неизвестным причинам вспыхнуло несколько пожаров. В каждом квартале в помощь народной милиции организовали ночные дежурства. Несмотря на упорные возражения мамы, я добился, чтобы и меня включили в список часовых. Наконец наступила и моя очередь. Обязанности ночного дежурного казались мне почётными и ответственными.
С большой ржавой шашкой, знаком достоинства часового, я шагал по ночной пустынной улице. Шашка дребезжала, волочась по мостовой. Я изредка вынимал её из ножен, пробовал на палец зазубренное остриё. Проходя мимо каждой тёмной подворотни, клал руку на эфес. Казалось, везде подстерегала меня опасность, и я готов был встретить её, как настоящий мужчина, как настоящий воин.
Но никакие бандиты из подворотни не выскакивали, пожары не возникали. И я вернулся на завалинку своего дома, чтобы закусить бутербродом, положенным мамой в карман моего пальто.
На завалинке сидел наш постоялец и тихо напевал что-то низким гортанным голосом. Он посмотрел на меня ласковыми, добрыми глазами.
Я сел рядом, развернул бутерброд и застенчиво предложил ему половину. Он улыбнулся и отрицательно покачал головой. Потом он тронул мою великолепную шашку и тихо засмеялся, приоткрыл мелкие, очень белые зубы.
Это мне не понравилось, и я хмуро отодвинулся.
Тогда постоялец вынул из широкого кармана халата книжку, раскрыл её и поманил меня пальцем.
Две страницы книжного разворота занимала географическая карта. Свет большой, круглой луны падал прямо на книгу. Я сразу нашёл наш город и показал постояльцу. Он кивнул головой и повёл пальцем на юго-восток, к большому голубому озеру. По его жестам я понял, что это его родина, но прочесть название города на незнако-мом языке не мог. Видел, что это далеко, за Каспийским морем, которое я легко узнал на карте, очень далеко от нашего города.
