Лэнгдон положил руку ей на плечо.
— Здесь вы в полной безопасности.
— Нет, — решительно прошептала она. — В этом есть кое-что такое, чего вы не понимаете. Нам с вами нужно выйти. Немедленно!
— Мы не можем бежать, — возразил Лэнгдон. — Мы никогда не…
— Пожалуйста, послушайте меня, — настаивала она. — Я знаю как помочь Эдмонду.
— Прошу прощенияя? — Лэнгдон почувствовал, что она все еще в шоке. — Эдмонду невозможно помочь.
— Нет, можно, — настаивала она, ее тон был ясным. — Но сначала нам нужно попасть в его дом в Барселоне.
— О чем вы говорите?
— Пожалуйста, просто внимательно выслушайте меня. Я знаю, Эдмонд хотел, чтобы мы это сделали.
В течение следующих пятнадцати секунд Амбра Видаль тихим голосом разговаривала с Лэнгдоном. Когда она говорила, Лэнгдон чувствовал, как учащается его пульс.
«Боже мой, — думал он. — Она права. Это все меняет».
Закончив, Амбра вызывающе посмотрела на него.
— Теперь вы понимаете почему нам нужно уходить?
Лэнгдон без колебаний кивнул.
— Уинстон, — сказал он в микрофон. — Ты слышал, что сказала мне Амбра?
— Да, профессор.
— Ты уже знал об этом?
— Нет.
Лэнгдон очень внимательно проговорил свои последующие слова.
— Уинстон, не знаю, могут ли компьютеры испытывать верность к своим создателям, но если сможешь, это твой момент истины. Нам по-настоящему понадобится твоя помощь.
Направляясь к трибуне, Лэнгдон одним глазом следил за Фонсекой, до сих пор погруженным в свой телефонный звонок в Uber. Он наблюдал, как Амбра небрежно двигалась к центру купола, на ходу разговаривая по телефону — или, по крайней мере, притворялась, что разговаривает — именно так предполагал Лэнгдон.
«Скажите Фонсеке, что вы решили позвонить принцу Хулиану».
Когда Лэнгдон вышел на трибуну, он нехотя перевел взгляд на съежившуюся фигуру на полу. Эдмонд. Лэнгдон осторожно откинул одеяло, которым Амбра прикрыла его. Когда-то яркие глаза Эдмонда казались теперь двумя безжизненными прорезями под багряной дырой на лбу. Лэнгдон вздрогнул от ужасного видения, его сердце заколотилось от потери и ярости.
На мгновение Лэнгдон вспомнил молодого черноволосого студента, который вошел в его класс, полный надежд и таланта, и который так много сделал за такое короткое время. Ужасно, что сегодня вечером кто-то убил этого удивительно одаренного человека, почти наверняка в попытке похоронить его открытие навсегда.
«И если я не приму решительных действий, — понял Лэнгдон, — величайшее достижение моего ученика никогда не увидит свет».
