Эдмонд взглянул налево, чтобы поблагодарить Амбру Видаль, которая следила за всем из-за угла и без устали работала с ним, чтобы подготовить это зрелище на высшем уровне. Однако, к его удивлению, Амбра не смотрела на него. Вместо этого она уставилась в толпу, на ее лице застыла маска беспокойства.
«Что-то идет не так,» — подумала Амбра, наблюдая из-за кулис.
В центре комнаты высокий, элегантно одетый человек пробивался сквозь толпу, размахивая руками и направлялся в сторону Амбры.
«Это Роберт Лэнгдон,» — поняла она, признав американского профессора из видео Кирша.
Лэнгдон быстро приближался, и оба агента Амбры из Гвардии немедленно отошли от стены, собираясь в нужный момент перехватить его.
«Чего он хочет?!» Амбра почувствовала тревогу в выражении лица Лэнгдона.
Она развернулась к стоявшему на трибуне Эдмонду, пытаясь понять, заметил ли он это беспокойство, но Эдмонд Кирш не смотрел на публику. К ужасу, он смотрел прямо на нее.
«Эдмонд! Что-то не так!»
В это мгновение, оглушительный треск эхом отозвался внутри купола, и голова Эдмонда качнулась назад. Амбра с ужасом увидела, как на лбу Эдмонда расцвела красная воронка. Его глаза слегка закатились, но руки крепко держались за трибуну, в то время как тело словно застыло. Какое-то мгновение он балансировал с маской недоумения на лице, а затем, словно падающее дерево, его тело отклонилось в сторону и упало на пол. Забрызганная кровью голова тяжело подпрыгнула на искусственном дерне, когда он ударился о землю.
Прежде чем Амбра смогла осознать увиденное, она почувствовала, как один из агентов Гвардии крепко схватил ее.
Время остановилось.
А затем… вавилонское столпотворение.
Освещенная сияющей проекцией окровавленного трупа Эдмонда нахлынувшая волна гостей устремилась в заднюю часть зала, пытаясь избежать повторной стрельбы.
Когда вокруг него вспыхнул хаос, парализованный от шока Роберт Лэнгдон почувствовал себя прикованным к месту. Неподалеку лежал его друг, скрючившийся на боку, все еще обращенный к аудитории, из пулевого отверстия на лбу лилась красная кровь. Жуткое, безжизненное лицо Эдмонда освещалось ярким светом прожектора телевизионной камеры, которая стояла без присмотра на штативе, и по-видимому, все еще транслировала в прямом эфире на куполообразный потолок, а также и миру.
Двигаясь словно во сне, Лэнгдон почувствовал, что бежит к телевизионной камере и отворачивает ее наверх, отводя объектив от Эдмонда. Затем он повернулся и посмотрел на толпу бегущих к трибуне гостей и на своего лежавшего друга, зная наверняка, что Эдмонда больше нет.
