Зе снейк из олд
Энд зе скин из колд…
Наслаиваясь на Doors, звучит голос президента США, взволнованно и твердо заявляющий, что требования советского руководства неприемлемы для западных стран, тем не менее кризис должен быть срочно преодолен. Для этого президент предлагает срочную встречу лидеров в любом месте, которое советская сторона сочтет удобным…
— Коля, телл зоус мазерфакерс зэт итс тайм ту шат ап, — лениво произносит свирепый хиппи, любитель румбы, вытряхивая на ладонь табак из папиросы «Беломор».
— Ребят, давайте вырубим всю эту поебень, просто посидим и послушаем музон, — говорит другой, похожий на студента-филолога, в грубом свитере и джинсах, забрызганных мокрой грязью.
Связь выключают. Парни, не торопясь, чокаются, выпивают, закусывают шашлыком. Затем пускают по кругу косяк. Курят вдумчиво, со знанием дела, внимательно глядя в костер.
— Ай джаст лав чуйский баштурмай, — выдавливает из себя хипарь. — Ит сакс. Ай мин итс э финг.
— Фак ю! Ви хэв ту дисайд вот ту ду виз Стэйтс. Ай хэв энаф оф зеир стьюпид арроганс.
— Ду ю хэв эн айдиа?
— Вэлл, мэйби ви кэн мит зис олд эссхоул ин Монголия? Энд зен ви вилл диктэйт зе рулз оф гейм, бекоз ин Монголия зер из ноу плэйс фо джоукс.
— Ту софт, бой. Мэйби некст моумент зей вилл пуш зе баттом, а мы сидим здесь и торчим как пацаны.
— Да мне по хую. Ай эм олвэйс рэди фо парадайз.
— Шит! Зэтс стронг! Тащит как Анадырь, блядь! Бойс, ай риали фил Раша эраунд ми! Ай эм хэппи эз а пиг! Летс дринк фо эврифинг!
— Вот ю мин?
— Ну давайте выпьем просто за все. За все, что есть. И за все, чего нету.
Они снова чокаются и выпивают. Внезапно из темноты доносятся чьи-то шаги, шлепающие по мокрой грязи. Люди у костра хватаются за пистолеты.
— Кто?
— Это, ребят, это я тут… Можно с вами?… — Из тьмы выступает расхристанная фигура незнакомца. Лицо пьяное, опухшее.
— Кто такой?
— Агроном я. Агроном. Ребят, блядь, можно с вами?…
— Агроном? Ну садись, блядь, гостем будешь. Ду ю спик инглиш?
— Э литл бит, — кривая усмешка растерянно вспыхивает на небритом лице.
Ему наливают. Все расслабленно возлежат на травах, настроение миролюбивое. Кажется, кризис миновал, если только американцы первыми не нажмут кнопку. Но они не сделали этого уже несколько часов подряд. И тут кому-то из властителей приходит в голову предоставить судьбу мира на произвол агронома. Хохоча и подталкивая друг друга локтями, они открывают перед ним «пизду». Показывают на кнопку, объясняя, что вот, мол, нажмешь, и Америки нет. Совершенно неожиданно для них забрызганный грязью человек почти механически протягивает к «пизде» грязную руку и молча нажимает на кнопку.
