— Ева, — ответила я, потрясенная тем, что оказывается, пою про себя его песни.
— Разве это русское имя? — вежливо удивился он, вешая свою черную кожаную куртку на крюк. — А где твой Эдем?
— Эдем я еще не нашла. Мы с Адамом его ищем. А пока что живем над тобой, — намекнула я на всякий случай, что Адам у меня имеется. — А как тебя зовут?
— Джаис. — Он ослепительно улыбнулся, поразительным образом еще и сверкнув при этом черными глазами.
Шоколад «Улыбка», подумала я и сказала, нисколько не покривив душой:
— Очень приятно.
Он кивнул, чуть пригнувшись, что означало, что ему тоже приятно. На него было очень интересно смотреть. У него была такая танцующая походка! Похоже, что в голове у него постоянно звучала какая-то музыка, под ритм которой он передвигался. И куртку свою он снимал, попадая в ритм. И на инструменты показывал, дотанцовывая руками.
— Хочешь, сыграю? — спросил он, усаживаясь за стол начальника. И указав мне на пол, добавил: — Садись!
Я не успела понять, хочу я или нет, чтобы он играл. Подозрительно посмотрела на тот участок пола, на который еще можно было сесть. Отодвинула ногой какие-то журналы. Но тут пальцы его опустились на клавиши, и я опять схватилась руками за голову. В маленьком пространстве эти глобальные звуки никак не умещались! После первого шока децибелами я смирилась со своей судьбой. Уселась на пол по-турецки. И теперь гулкий грохот превратился для меня в удивительно приятную тему. Рэп он решил не исполнять. Ограничился инструментальными фантазиями.
Шапочку Джаис так и не снял. Но она его совсем не портила. Теперь было самое время разглядеть его получше. Он полностью отдался своей музыке. Прикрыл глаза и самозабвенно кивал ей головой. Теперь он не смущал меня своим огненно-черным взглядом. Пожалуй, негром он был далеко не стопроцентным. Тьфу ты, не негром, а черным. Во-первых, черным как таковым он просто не был. Скорее всего, он был мулатом. Во-вторых, у него был ровный арабский нос. И выписанные губы с четко очерченным луком амура. А кольца волос, выбивавшиеся сзади из-под шапочки были блестящими и черными как смоль. Он действительно походил на языческое божество. Но не только потому, что без всякого стеснения сливался с музыкой в каком-то интимном акте. А еще и тем, что радушно смотрел на меня без всякого мужского интереса.
Неужели я настолько ужасно выгляжу…
В долгожданный момент пьяниссимо я услышала яростный стук в дверь.
Джаис глубоко вдохнул и грациозно переместился в микроскопическую прихожую. Дверь скрывал от меня выступ стены. Но голос я услышала прекрасно. И тут же подскочила. Чургулия еле сдерживаясь, изливал на Джаиса всю накопившуюся за время моего отсутствия ярость.
