Но таблетки мне давать доктор Гибс категорически запретил. А в семье Хойзингтона слово доктора Гибса считалось законом. А потому они постарались вбить в голову Чургулии ту же спасительную мысль. И вбили.
Именно из-за этого я никуда не могла пойти даже тогда, когда температура стала нормальной. Я ужасно кашляла, и мне неудобно было даже разговаривать с Эвелин и Эриком. Они вежливо пережидали приступы моего лая. Но я чувствовала, будь их воля, они давно бы надели на меня намордник.
Но все-таки я выжила. Может, благодаря контрабанде, которую приносил мне Денис. Эрик пускал его к себе в дом в любое время. Денис приходил между репетициями. Благо от балетной компании Сан-Франциско до даун-тауна было ровно десять минут на машине.
Если бы не Денис, я, наверно, искусала бы себе локти до крови. Но он развлекал меня и, озираясь на дверь, выдавал аспирин и большие коричневые таблетки от кашля.
Но во всех минусах всегда при желании можно было найти и плюсы. Во всяком случае искать их учила нас незабвенная Эльга Карловна. Это уже не имело никакого отношения к астрологии. Зато значительно повышало качество жизни.
Из-за постоянного жара я сильно похудела. И это, конечно же, было плюсом. Я неоднократно пыталась сотворить то же самое собственными силами, но по прошествии двух-трех дней диеты в гордом одиночестве съедала шоколадный торт диаметром с настольную игру «Монополия». А тут все случилось само. Моя фигура казалась мне произведением искусства. Жаль, показать ее было совершенно некому. Разве что доктор Гибс стал ее тайным очевидцем. Но клятва Гиппократа, как забрало, делала его лицо абсолютно бесстрастным. Чургулия же изменениями во мне почему-то не интересовался. Он только сказал однажды:
— Что-то ты, Ева, сдулась. Раньше такие щеки были, как яблоки. А сейчас у тебя лицо как у женщины из третьего мира. Впереди времена сложные. Ешь, пока дают. Надо бы жирка поднагулять.
Этот утилитарно-людоедский подход к моей внешности надолго меня опечалил. К тому же из соображений жесткой экономии Чургулия не купил мне ничего, кроме славненькой футболочки чудесного цвета хаки. По мнению мастера, только этот цвет мне и шел.
Но в отчаянном положении надо было найти еще хоть какой-то плюс.
И я нашла. Разве не плюс? От вынужденного безделья у меня выросли ногти. И от нечего делать я все время подпиливала их и полировала специальной пилочкой, которую принес по моей просьбе Денис.
Ну и последнее преимущество моего безнадежного положения заключалось в том, что я в своем вынужденном изгнании все время смотрела телевизор. А потому американская речь стала для меня прозрачна и понятна на слух. Двухнедельное погружение я осуществила по-своему.
