Конечно, она давным-давно знала, у кого я пропадаю днями и ночами. И личной встречи ждала. Но не такой, а как у всех нормальных людей. Вторая встреча с папиным участием уже никак не повлияла на незадавшееся с самого начала знакомство.
Маму свою я люблю. И мне непонятно было, как Чургулия может подрывать мое отношение к незыблемым ценностям прежней жизни одним своим высоким присутствием. Но его мнение было для меня тогда важнее всего. Душой я была с ним, а не с мамой.
Приглашение нашего американского покровителя имело магическую силу. А все потому, что было оно не от частного лица, а от сети художественных салонов Хойзингтона. Он предупредил Чургулию, что проблем с визой не будет. В консульстве нам даже не стали задавать вопросов. А ведь из всех тех, с кем мы стояли в очереди на собеседование к консулу США, визу получили только трое. У всех у них оставались на родине в заложниках жены с малыми детьми.
Формально визу дали сроком на полгода. Единственным условием было наличие обратного билета с фиксированной датой. Но он у нас был. Сэр Эрик Хойзингтон сразу оговорил точную дату нашего отъезда. И сделал это весьма изящно. Он отбывал по делам в Европу. И для удобства предложил нам уехать с ним в один день и на одном такси: «Save your money, guys!»
В нашем распоряжении было целых две недели в Сан-Франциско! Возвратиться нам надо было до начала моих занятий.
— Ева, смотри, — сказал мне Чургулия, внимательно разглядывая визу в новеньком паспорте, когда мы зашли с ним попить кофейку на Литейный. — Теоретически мы могли бы с тобой отметить Рождество в Сан-Франциско. Ты только представь! У нас же виза с тобой до конца года.
— Да, было бы здорово, — мечтательно протянула я.
— Эх, жаль, только до тридцать первого, а то бы и Новый год встретили, — сокрушенно покачал он головой.
— Ты так переживаешь, как будто бы мы на самом деле будем справлять там Новый год! — улыбнулась я.
— А почему нет? — спросил он с деланным не пониманием. — Почему мы сами не можем решать свою судьбу? Ведь на мою работу есть спрос. Вот что важно! Хойзингтон так, между прочим, попросил меня захватить что-нибудь еще на тему классики, если у меня есть. А у меня есть! Ты же знаешь. Прощупаем почву. Может быть, что-то удастся.
— Что, например?
— Не будем загадывать, Ева, — ответил он. — Я не знаю, что нас ждет. Вот только возможности упускать нельзя. Понимаешь? Больше такая не представится. Тут все так совпало, и картину продали, и денег на билеты хватило, и визу дали. И что теперь — приехать и уехать? Спрашивается — зачем? Только чтобы потрогать Америку своими руками? Америка — это страна больших возможностей. И я намерен использовать свой шанс.
