— Девушки, вы бы не зашли бы ко мне, мне хотелось бы с вами обсудить один небольшой хозяйственный вопрос!
Все это время Иван простоял на крыльце, наблюдая за тем, как обе служанки под различными предлогами пытались, хотя бы на секундочку, заскочить в свою сторожку. Но Фролов им этого не разрешал под предлогом того, что их встреча будет краткой. После встречи девчата могли заниматься всем тем, чего они только не пожелают! В конце концов, находясь под строгим взглядом парня, служанки как бы смирились, прошли в вестибюль первого этажа. Там Иван попросил их сесть в кресла, стоявшие рядом друг к другу. Девчонки, демонстрируя смирение и покорность, расположились в креслах. В этот момент Иван своим нутром прямо-таки ощущал, как от этих Яковы послушных и таких дружелюбных овечек исходят флюиды неприязни и гнева. Впервые за время работы в этом доме с этими девчонками служанками хозяин обходился так жестко, требовательно!
Фролов в этот момент метался по помещению, не зная, как же ему начать столь серьезный разговор с такими симпатичными девчонками. В конце концов, он решил, со служанками поговорить открыто, но жестко, продемонстрировав свою уверенность в том, о чем он собрался говорить. Иван прекратил свое метание, встал перед девчонками и как бы, между прочим, поинтересовался:
— Девушки, вы меня извините за глупость, но мне хотелось бы вам задать один вполне серьезный вопрос. — Он сделал небольшую паузу, а затем продолжил свою речь. — Скажите, готовы ли вы обе сейчас умереть за свое родное отечество, за великий Советский Союз. Служите ли вы в НКВД СССР, чем там занимаетесь?
Фролов специально остановился в таком месте, которое ему позволяло в равной мере наблюдать за лицами обеих служанок. Он следил за тем, как после заданных им вопросов, быстро сменялись выражения этих девичьих лиц. Сначала их лица были сильно искажены гримасой, которую можно было бы отнести к страху, почти ужасу, словно кто-то со стороны случайно раскрыл самый большой девичий секрет! На смену страху тут же пришло чувство превосходства, словно две служанки были на голову лучше Ивана во многом потому, что они были крепко-накрепко связаны со своей родиной. Он же, как чужак, не имел своего родного отечества, поэтому он стал изгоем, вынужден, ютится по чуждым ему углам чужбины! Когда чувство превосходства в сознании девчонок сменилось на холодный расчет, а в их глазах появилась решительность, то в этот момент Иван пояса из-за спины достал свой «Вальтер Р38», его ствол направил на девиц, и строгим, лишенным интонаций голосом приказал:
