Костюм был строгим и больше скрывал, чем открывал, но его безупречный покрой подчеркивал ее высокую грудь и узкую талию, а юбка-карандаш длиной до колен делала походку еще более сексуальной. В этом костюме ей будет несложно произвести хорошее первое впечатление.
Нейт заставил себя перевести взгляд с ее фигуры на лицо. Оно было бледным.
— Что случилось? Тебе позвонил Сильвио?
Она положила на кресло сумочку и сняла туфли.
— Нет. Я в порядке.
— Нет, не в порядке. Вчера ты долго ворочалась. Не могла уснуть из-за того, что произошло?
— Я тебя разбудила?
— Нет. Я работал допоздна. Мина, я обещал защищать тебя и буду это делать. Тебе не о чем беспокоиться.
— Я знаю. Просто иногда мое воображение выходит из-под контроля. — Она откинула с лица волосы. — Я расстроилась по другой причине. Мне позвонила моя мать. Она была в ярости. Впрочем, это не было для меня неожиданностью. Моя репутация погублена, что меня тоже не удивило.
— Тогда почему ты выглядишь такой потерянной? Что она тебе сказала?
Мина покачала головой:
— Ты мой босс. Мне следует говорить с тобой только о делах.
— Я также твой муж. Итак, что она сказала?
— Она не беспокоится обо мне. Она не спросила, все ли у меня в порядке, счастлива ли я. Она сказала, что я ее разочаровала.
Нейт поднял бровь:
— Потому что сбежала от жестокого чудовища и вышла замуж за человека, который тебя любит и будет тебя защищать? Потому что это не мешает тебе продать кольцо и получить за него деньги, которые так ей нужны? Да что она за мать такая?
— Она никогда не хотела иметь детей. Отец, напротив, очень хотел и настоял на том, чтобы она родила ему ребенка. Пока он был на работе, обо мне заботилась няня. Сразу после смерти отца она отправила меня в интернат во Франции, словно ей не терпелось от меня отделаться. Я была одной из лучших учениц в классе, привозила домой табели с отличными отметками, но ее это не интересовало. Ей всегда было на меня наплевать.
— Сколько тебе было лет, когда умер твой отец?
— Восемь.
При мысли о том, что маленькую Мину вырвали из родного дома и отправили в интернат, его сердце сжалось.
— Ты никогда не разговаривала с ней об этом? Не спрашивала ее, почему она так к тебе относится?
— Моя мама человек черствый. Ее не переделать, и я с этим смирилась. Какой смысл желать невозможного? Но иногда я все-таки желаю. Мне хочется понять, что ее во мне не устраивает, и попытаться это исправить.
Эти чувства были хорошо знакомы Нейту. Он всегда спрашивал себя, неужели он настолько плох, что его собственный отец не желал иметь с ним ничего общего. Но он знал, что подобные размышления бесполезны и лишь отравляют душу.
