Я говорил относительно того, что лучшим способом или лучшим методом является наступление. Но обычно, когда мы выдвигаем такую мысль, мы часто встречаем такое возражение: не представляет ли это огромный риск, не рискует ли рабочий класс в том или другом выступлении потерять сражение? Да, товарищи, если бы у нас была стопроцентная уверенность каждый раз в победе, тогда каждый дурак мог бы руководить сражением. Раз математически доказано, что мы обязательно победим, тогда всё может итти подобно автомату. Энгельс в своих письмах о войне пишет: «Следует иметь в виду, что полного успеха никогда нельзя ожидать ни от какого стратегического плана. Всегда могут встретиться неожиданные препятствия». Т. е. — наш план может быть идеально разработан, мы можем принять все предосторожности, хорошо организовать нашу армию, собрать необходимые средства, провести прекрасно агитацию и пропаганду, подготовить тыл, подготовить резервы, а тем не менее стачка может и не удаться или выступление может не удаться. Почему? Потому что стачка — это не одностороннее действие, так же, как и война. В стачке, как и в женитьбе, согласно французской пословице[3] надо быть вдвоём. Рабочий ведь не бастует против себя. Противоположная, враждебная нам сила — предприниматель, отдельные классовые предпринимательские организации и капиталистическое государство в целом — тоже принимают целый ряд мер, они готовят также внезапное нападение на нас, они принимают целый ряд контрмер и т. п. Может случиться что мы, не всё учтя, можем оказаться слабыми. Каждое сражение несомненно связано с риском, и тот, кто боится риска, тот вообще никогда ничего не добьётся. Один из французских военных теоретиков профессор Кюльман, читающий лекции в высшей военной школе, в своём курсе «Общая тактика по опыту мировой войны», в главе «Риск в сочетании с осторожностью», пишет таким образом: «Риск, само собой разумеется, тем более велик, чем важнее преследуемые цели. Истинная победа заключается не в стремлении избежать риска, который является неизбежным, но в выборе и тщательном проведении мер, наиболее пригодных для достижения успеха, ничего не упуская из виду по легкомыслию и беспечности».
Значит, военный специалист, специалист по человекоубойной промышленности, подтверждает, что без риска ничего не может быль. Если вы возьмёте статьи, которые Ленин посвятил стачке и восстанию, вы увидите, что он с величайшей беспощадностью выступал против меньшевиков, которые говорили, что то или другое действие не удастся или та или другая стачка не удастся, и требовали стопроцентных гарантий. Вы помните, что после декабрьского восстания 1905 г. Плеханов говорил, что «не надо было браться за оружие». Это встретило суровый отпор со стороны Ленина, ибо пророком прошлого быть легко (как французы говорят: «Le prophèt du passé»). Но даже с точки зрения прошлого оценка восстания была чисто меньшевистская, никуда негодная. Не всякое поражение есть действительно поражение. Есть поражения, которые выгоднее капитуляции без боя. И тот, кто думает, что можно вести без риска бой, итти на свержение буржуазии без всякого риска, без потерь, тот безнадёжный тупица, человек, совершенно безнадёжный для коммунистического движения, и от него можно получить пользы, как от козла молока. Риск является неотъемлемой частью каждой борьбы. Но конечно мы были бы не политиками, а совершеннейшими младенцами, если бы вывели отсюда мораль: «Зачем взвешивать, зачем готовиться, вали без никаких!» Это означало бы не политику, не тактику, а ребячество.
