— Ты ещё не ложилась?
Муж Лизы был джаз-гитаристом и играл в клубах по всему Восточному побережью в окрестностях Бостона. У него был ненормированный рабочий график, а в выходные — и у Лизы.
— Лежу поперёк кровати, — сказала Лиза.
— Так что ты узнала? Я получила твой мейл.
Я представила её, растянувшуюся поперёк широкой кровати, с кучей подушек под головой.
— Как я уже сказала в письме, Истон родился Дугласом Грегори Уильямсом.
— Фальшивка? — я немного подвинулась, нога уже стала затекать.
— Ага. Так же, как и имя. Свой первый диплом он получил в маленьком университете во Флориде. И знаешь — это был диплом преподавателя.
— Истон собирался стать учителем?
— Вероятно, — сказала Лиза. — Погоди, у меня тут подушка упала. — Послышался мягкий шлепок, и она вернулась. — Нет никаких сведений о том, как он провел полтора года после диплома. Может, преподавал. В общем, он поступил в Оберлинскую консерваторию. И, кстати, в этот момент убавил пару лет своего возраста.
— Погоди секунду. Истон отправился в Оберлинскую консерваторию?
— Ага.
Когда Лиза волновалась — теряла все манеры культурной речи. Вайолет уезжала в Оберлин. Моё сердце застучало чаще.
— Но я думала, у него диплом университета Цинциннати.
— Так и есть. Истон отправился в Оберлин, когда был ещё Дугласом Грегори Уильямсом. И пробыл там не больше года. Он его не окончил.
— Ух ты! — я поджала под себя ноги. — А ты знаешь, почему он бросил?
— А у медведя волосатая задница? — фыркнула она. — Да, я знаю.
Её глупая шутка напомнила мне ту восемнадцатилетнюю девчонку с севера штата Мэн, которую я когда-то встретила в колледже.
— И почему?
— Скандал. Секс, наркотики, рок-н-ролл.
— Что?
— Подожди минутку, — сказала она. — Да, дорогой, буду, чашечку.
Наконец она вернулась.
— В общем, как я слышала, наркотиков там не было, и не рок-н-ролл, а классическая музыка, а вот секс — это да.
— Лиза, а мне точно нужно это знать? — спросила я. Мне тоже ужасно хотелось большую чашку кофе.
— Не волнуйся, — засмеялась она. — Никаких пикантных подробностей у меня нет.
— А что есть?
Я услышала, как она отхлебнула кофе прежде, чем ответить.
— Две вещи. Первое — Истон сначала учился композиции с трудом, а потом внезапно стал очень-очень хорош.
— Смошенничал?
— К такому выводу пришли многие, с кем я говорила.
Я подняла руки над головой.
— Может он тосковал по дому, или ему просто требовалось время, чтобы приспособиться к учебной программе.
— Возможно. Но, похоже, никто так не считал. Он явно не развивался от хорошего к лучшему, он прошёл от бездарности к великолепному результату. — Я опять услышала, как она отхлебнула кофе.
