— Не уверен. Я его к тебе послал. Домой. Скоро явится.
— Ой, а я как раз собирался пузырь…
— Ну, ночью-то вряд ли явится. Успеешь купить. Пощупай его, ладно? Узнай, что на уме-то? Может, человеку назад попроситься гордость не позволяет.
— Думаешь, ждет, чтоб позвали?
— Все может быть…
Паша Чубатый, ныне полковник Павел Степанович Чубатый, когда-то считал себя лучшим другом Николая Воронцова. А потому после звонка Пахомыча сердце его заныло. Значит, Воронцов тому первому позвонил. Обидно. Ну хоть объявился сам — и то хорошо.
С Воронцовым они вместе учились в школе КГБ в Волгограде. И работали потом тоже вместе, бок о бок. Но когда Воронцова в Афганистан услали, Павла чуть ли не за руки пришлось держать. Одно заявление за другим писал. Не отпускали! А пока писал, пока ушами хлопал… Но он ведь не думал, что все так обернется. Если б он знал…
Первый раз опасного бандита по кличке Бройлер они брали вместе с Воронцовым. Бройлер зверствовал по Ленинградской области. Стрелял, резал, грабил. И брал-то — копейки. В области народ зажиточным не назовешь. Но по всему было видно, что в удовольствии себе, гад, не отказывает. Убивал всегда с подковыркой. И не сразу. Дело его читать — сердце переворачивалось.
Кстати, по делу считалось, что Бройлер вроде как волк-одиночка, маньяк, но после первых же допросов потянулась ниточка… Выяснилось, что за спиной его большие люди стоят, да не откуда-нибудь — из МВД. Использовали его там, когда нужно было. Начавшаяся ведомственнаязаваруха переросла в настоящую войну. А Бройлер тем временем из КПЗ бежал. Правда, ни следов взлома, ни чего другого, положенного в таких случаях, не нашли. Выпустил кто-то из своих, на кого бандит мог пальцем показать. Выпустил — и концы в воду.
Им с Воронцовым тогда пришлось квартиры поменять. Нового адреса они тогда даже близким друзьям не дали. Опасались за близких. У Павла мать была жива, у Воронцова — Вика. Но ничего, обошлось.
В МВД после громкого скандала и всяческих газетных разоблачений произошли крупные перестановки. Про Бройлера за всеми этими новшествами позабыли все, кроме Воронцова. Никак не мог он этого садиста из головы выбросить. Тем более что то в Луге, то в Сланцах нет-нет да след его кровавый объявлялся. Николай слова никому не сказал и свое доследование устроил. Взял гада через два месяца. Лично взял.
На этот раз Бройлер вел себя совсем не так, как при прошлом задержании. Подготовился по полной программе. Словами сорил много, без устали, и все про то, что с головой у него непорядок, что бес попутал, что злодеяния свои совершал по чужой злой воле, которая в его башку без приглашения вторглась и не отпускает. Просил сделать ему трепанацию черепа, чтобы злая сила вышла наружу. Не серьезно, конечно, пел, зубом все цыкал и криво усмехался.
