Если бы кто его увидел тогда — пьяным в стельку, — тоже решил бы, что человек он пропащий и дешевый. А если рассказать кому, как Вика погибла, то человека и без водки бы повело.
Ближе к полуночи Лия перестала метаться и вскрикивать, высокий лоб ее больше не покрывался испариной. Николай собрался было гасить свет, когда раздался телефонный звонок.
— Это Вера, — сразу же объявила соседка.
— Вечер добрый.
— Как ваши дела?
Воронцов задумался. Ему давненько никто не задавал подобных вопросов и уж точно никто никогда не ждал от него ответа на подобный вопрос. А вот Вера, похоже, ждала.
— В норме.
Он не сумел скрыть раздражения. Ведь Вера не смогла понять, что у девочки на душе кошки скребут. Сразу же повесила ярлык — «наглая». Не понять этой Вере…
— То есть завтра…
— Сам не знаю, что будет завтра. Но, как говорится, поживем — увидим.
Она замолчала, и это ему тоже не понравилось. Если хочешь что-то сказать — говори, а не молчи, тем более когда звонишь по телефону. До завтра ему, что ли, здесь сидеть с трубкой, ждать, когда ей наконец надоест держать паузу?
— Знаете что, Коля, — быстро проговорила Вера, точно услышала его пожелание, — мне вас жалко. Вы даже не понимаете, с кем связались!
И не успел он хоть как-то отреагировать на такой выпад, она уже положила трубку.
Вот те на. Что это с ней? Истеричка? И почему вдруг «Коля»? Вроде они с ней на брудершафт не пили. И с чего она решила, что он «связался»? Да и вообще, кто она такая?!
От запоздавшего возмущения он еще некоторое время держал трубку в руках, переживая, что ничего не ответил глупой бабе. А обязательно нужно было сказать ей пару ласковых, чтобы не лезла в чужие дела. Он бросил трубку на рычаг, и в ту же секунду снова раздался звонок.
— А вот теперь вы меня послушайте, — начал Николай тоном, не допускающим возражений.
— Слушаю, — удивленно ответил ему Пахомов. — Ты что там, с кем-то воюешь?
— Ерунда. Узнал?
— Горит, понимаю. Ни тебе любезностей, ни…
— Ну ты же меня знаешь, за мной не станет…
— Ладно. У меня тут целый список образовался всяких родственников этой девчонки. Записывать будешь?
— Запомню, — буркнул Воронцов, однако подвинул поближе записную книжку и подцепил из стакана огрызок карандаша.
— Родители погибли в автокатастрофе в Финляндии…
— Это я знаю. А кто были?
— Мать — домохозяйка. Отец — переводчик. Знал несколько языков, занимался техническими переводами.
— Случайность?
— Вот если бы не ты мне позвонил, я бы так и решил.
