На ум то и дело приходил разговор с Верой. Что она там сказала про Лию? Наглая и грубая. Чушь какая! Даже представить невозможно, чтобы, глядя на эту несчастную девочку, кому-то пришло такое сравнение. Может, у этой Веры с головой не в порядке? Тоже не похоже. Голос вроде нормальный. Да кто их разберет, этих баб? Мало ли что у них там между собой…
Он открыл дверь и на пороге столкнулся с Диком. Тот лениво помахал хвостом, тут же побежал на кухню, ткнулся мордой в пустую миску, развернулся и с укоризной уставился на Николая. Действительно, целый день собака голодная. Забыл утром покормить. Насыпая Дику сухой корм, Николай вслушивался в тишину квартиры. Неужто и вправду ушла? Интересно, хоть записку оставила?
Лию он нашел в комнате на диване. Она не встала ему навстречу, да и не заметила его возвращения. Лежала на спине с закрытыми глазами, постанывая порой, а на лбу сверкали мелкие, как бусинки, капли пота. Николай присел рядом, потрогал ее лоб — температура нормальная. Попробовал растолкать, но, открыв на минуту глаза, она, похоже, его не узнала. Пролепетала только: «Меня найдут…» — и снова погрузилась в забытье.
Имея кое-какой медицинский опыт, Воронцов недолго перебирал диагнозы, которые могли бы привести к такому состоянию — диабетическая кома, инсульт… Тренировался, пока не заметил рядом на полу коробочку с пилюлями. А, вот какие слабости бывают у маленьких одиноких девочек. Припрятал коробочку подальше, принялся тормошить Лию.
Когда он усадил девушку, она едва ворочала языком, глаза были мутными. Несла какую-то чушь про большие деньги, наследство и про то, что всех их за это наследство прикончат.
— Кого всех? — спросил Воронцов.
— Семью. Сначала Аню… а потом… потом — только я.
— Поэтому ты боишься возвращаться домой?
— Найдут… сразу же…
Николай прекратил свой допрос, потому что глаза девушки снова закатились, и она повалилась на подушки. Он посидел, подумал немного. Отыскал в комнате ее рюкзак, вытряхнул на стол содержимое. Лия Светлова — значилось в паспорте, 1980 года рождения. Порылся в карманах — ничего интересного. Но профессиональный зуд уже не давал покоя. Он ходил по квартире широкими шагами, то и дело посматривая на телефон. Из их группы в Питере он знал, как связаться только с одним своим товарищем — Генкой Пахомовым. Позвонить, что ли? Хотя…
Столько лет ни слуху ни духу, а тут «здрасьте», прошу любить и жаловать. Есть у меня одно дельце — девчонка завелась, хочу навести о ней справки. А у девочки, может быть, всего-навсего пьяный бред. Проснется и не вспомнит.
