Они вышли из паба и разошлись в разные стороны. Стиви, набросив спортивную сумку на плечо, направился к станции метро, чтобы ехать на вокзал Кинг-Кросс. На пути он остановился, обернулся и посмотрел на удаляющуюся фигурку на мосту.
Длинные каштановые кудри развевались по ветру, на Стелле были короткая куртка, мини-юбка, толстое чёрное шерстяное трико и ботинки «Доктор Мартене» на девятидюймовой платформе. Он надеялся, что она тоже обернётся, но она так и не обернулась. Стиви купил на вокзале бутылку виски «Беллс» и к тому моменту, когда поезд прибыл на эдинбургский вокзал, почти одолел её.
К настоящему моменту настроение у Стиви заметно улучшилось. Он сидел на покрытом белым пластиком разделочном столе и рассматривая кухонный кафель. Джун, девушка Франко, зашла на кухню, улыбнулась ему и нервно разлила выпивку по стаканам. Джун говорила мало и очень смущалась, когда ей все же приходилось открывать рот. Впрочем, Франко выполнял, норму за двоих.
Когда Джун ушла, вошла Никола, за которой следом, словно верный слюнявый пес, плелся Кочерыжка.
— Ой, Стиви… с Новым годом тебя, э-э-э… типа того… — протянул Кочерыжка.
— Да мы с тобой уже виделись, Кочерыжка. Мы же были вместе в «Троне» вчера вечером. Не помнишь?
— Ах… да… — Кочерыжке наконец удалось сфокусировать взгляд и ухватить со стола полную бутылку сидра.
— Привет, Стйви! Как там Лондон? — спросила Никола.
«Боже мой, только не это», — подумал Стиви. Никола такая хорошая собеседница. Ей так легко излить душу… нет, не буду… все равно расскажу…
И Стиви принялся рассказывать. Никола снисходительно слушала, Кочерыжка сочувственно кивал, изредка вставляя фразы типа «и как там они, бля, в этом Лондоне только живут!».
Он чувствовал себя полным идиотом, но не мог остановиться. Наверное, Никола да и Кочерыжка думают, что он — жуткий зануда, но было уже слишком поздно. Через какое-то время Кочерыжка слинял, но его сразу же сменил Келли. Потом к ним присоединилась Линда. В гостиной уже распевали футбольные песни.
Никола дала несколько практических советов:
— Позвони ей, дождись, когда позвонит она, или поезжай к ней.
— СТИВИ! КУДА ТЫ ЗАПРОПАСТИЛСЯ, МУДИЛА? — проорал Бегби и буквально уволок приятеля обратно в гостиную. — Болтаешь, гондон такой, с клюшками на кухне? Да ты ещё хуже вот того пидора гнойного, нашего пуриста джазового, мать его так. — И он махнул рукой в сторону Кайфолома, уже п. отихоньку лапавшего свою собеседницу. Реплика Бегби объяснялась тем, что он краем уха услышал, как Кайфолом говорил телке: «Я в каком-то смысле джазовый пурист».
