Представление первой пятницы
Только лишь горсть зерен в вашей руке. Всего лишь. Но отчего на душе тогда так скверно? Виноваты эти самые зерна. Мало того, что они как-то неприятно обжигают вашу ладонь, словно не зерна вы держите, а догорающие угли, так еще и кажутся как-то совсем уж неизмеримо относительно своего объема и своего реального веса тяжелыми. Почему так? Ответа на этот вопрос нам знать не дано. Да и не нужно. Нам важно только как можно скорее избавиться от этого тяжкого груза. Кто же станет спасителем? Вы и сами не заметили, как к вам на очень близкое расстояние прилетела синичка – маленькая такая и щебечущая. Поставьте ей руку, в которой лежат эти кошмарные зерна. Пусть малышка-синичка присядет. Зерен много, но для синички это совсем не страшно. Она начинает клевать зерна с вашей ладони. И вот уже зерен этих делается все меньше и меньше, вот последние из них остаются, а вот уже и этих зернышек нет. Ваша ладонь чиста и свободна, а вместе с этим и вам стало легче. Спасибо синичке! Чирикнув о чем-то, птичка вспорхнула и скрылась в небесах. А вы благодарно смотрите ей вслед.
Словесный настрой первой субботы
Ты, о могучий в величии своем Крамомутройдэнсва!
К тебе взываю, растворяя пустоту тишиной, а тишину проверяя пустотой. Вечность глядится неспешно туда, где еще можно увидеть сознаний чужих переливы. Тут в никуда проскользнули года. Ветер немного устал. Вышло очень красиво. Вышли сомнения. Опять всякий раз небо стремительней делалось. Долгие звуки маленькой долей делились. Экстаз мог возвестить в этот миг о начале великой разлуки. Ты, Крамомутройдэнсва, способен пока встретить движение звенящего зноя. Это куда-то спешит река. Это наш мир так успешно устроен, что для него в предпоследний раз вязко скопились слова и знаки. Легче всего извилистость фраз чем-нибудь скрыть. Потом уж во мраке сбитыми сделались эти столбы. Эти слова притворились светом. Ярче светили огни на дороге. Большие пути мягко ложились на картах чужих. Вещь стремилась заделаться там одиночеством. Это твое одиночество, о Крамомутройдэнсва! Только тебе позволяется радость делить с окружающим миром и думать о том, что пустота захотела продолжиться в знаках зари. Это очень прозрачно и смято совсем немного. Эти игры такие тяжелые. Книги роятся вдоль стен. Краски ложатся на скатерть. Былое уже притворилось сомнением. Гордость стремится струиться туда, где пустой этот сон сделал чужим ожидание. И тени могут еще очень долго, буквально до нового срока крутить колесо. Кто еще верит в тебя, как и я, о Крамомутройдэнсва! Верят в тебя здесь все. И не верить нельзя. Мощь и могущество. Радость великая, счастье, стремление понять или сделать чуть больше. Стать сильным и умным. Простить. Снова облако видится ярким и очень усталым. Эта часть тишины так похожа на то, что казалось простым. Только вот тишины как-то очень уж мало. Для тебя, Крамомутройдэнсва, слагаю сей гимн в пустоте пролетевшего радостью мира. Тишиной могучей окутан сомнений и радости глаз. Поклоняюсь великому в мире кумиру. Сохраняю себя как в напутствии прожитых фраз.
