Софья Васильевна с признательностью пожала профессору руку, нежно поцеловала Сигне.
— Спасибо, спасибо за все!..
«Может быть, это хорошая примета, — суеверно подумала она. — Все обойдется…»
У Ковалевской было много оснований для тревоги. Она знала, что далеко не все в Швеции ждали ее с такой открытой душой, как Миттаг-Леффлер. Приглашение ее в Стокгольмский университет вызвало недовольство некоторых профессоров в Упсале, пригороде Стокгольма. Университет в Упсале имел свою многовековую историю, устоявшиеся традиции и находился под сильным влиянием церкви. Молодежь была недовольна порядками Упсальского университета: там беспощадно подавлялись новые веяния. Среди интеллигенции возникло движение за создание нового университета. Его и основали в Стокгольме на частные пожертвования. Назывался он Высшей школой.
Два университета по сути дела представляли два противоположных течения в шведском обществе: Упсала — консервативный центр ортодоксальной науки и старых традиций, Стокгольм — центр нового, прогрессивного.
Хотя Высшая школа и считалась оплотом свободомыслия, преподавать там женщине было нелегко. Группа профессоров активно выступила против назначения Ковалевской. Их возмущало, что женщина хочет заниматься «неженской» наукой, и то, что Ковалевская была русской, нигилисткой.
«Одно заседание, продолжавшееся весь вечер, было посвящено очернению меня, — писала Софья Васильевна. — Они отрицали у меня всякие научные заслуги, намекали на самые чудовищные и вместе с тем смешные причины моего приезда в Стокгольм».
Несмотря на всю энергию Миттаг-Леффлера, он не сумел бы добиться приглашения Ковалевской, если бы не его умелые дипломатические действия. В Стокгольмском университете было две партии, каждая из которых стремилась выбрать на преподавательские должности своих кандидатов. Миттаг-Леффлер договорился с одной из партий (прогрессивной), что будет голосовать за двух ее кандидатов, а они проголосуют за Ковалевскую. Только после такой сложной подготовки Софья Васильевна стала приват-доцентом.
Ковалевская быстро завоевала популярность в Стокгольме. Помимо законной гордости, что у них живет и работает первая в мире знаменитая женщина-математик, она импонировала шведам и как личность. Всех поразило, что за две недели Софья Васильевна сумела выучить шведский язык. Правда, не очень хорошо, но объясниться на нем она уже могла. Ее ласково прозвали «наш профессор Соня», а в нескольких семьях новорожденных девочек назвали в ее честь Софьей.
