Димка предпочел смолчать: малейший неосторожный возглас взорвет в нем инстинкт хишника. Он прыгнет тигром, больно вывыорачивая конечности, оставляя долго незаживающе синяки. Его наглое коварство, гнущее страхом почти весь техпрогсостав персонала, но приводящее в безумное восхищение юных (да часто и далеко не юных) тружениц вычконторы, было непроходящей притчей во языцах.
— Димыч! — продолжал бубнить "недруг". — Гони сюда ключик!
Закантую тебя в шкафчик! Почуешь жизнь ниже подвала!
Грубая шутка Гарика естественно, не имела почвы: нутро шкафного магнитофона, туго забитое элекронными платами и сервомоторами, не оставляло лишнего места. Как и не прибавляла терпения начальнику:
— Гарик! Забыл, что в зале нельзя находиться посторонним?!
Хоть бы почистил свои грязные чоботы. Машину пылью забиваешь!
— Да какой я посторонний, мать твою! — упрямился он. — Я на вас всю пятилетку вкалываю!
— Ты за пять лет не научился уважать сослуживцев! Выйди!
Прошу тебя! Не будем скандалить!
— Сами вы скандальщики! — упирался он, — папа римский, святая капелла! Вперед меня выползете, потроха сучьи!
Зловеще шевеля пальцами, словно кальмар — щупальцами, и корча звериный оскал желтыми прогнившими зубами, он-таки удалился. Хлопком двери едва не расшиб вделанное в нее стекло.
— Ну и крючок ржавый этот Кириллыч. — вполголоса возмущался
Леонид. — Когда уж удосужится избавить центр от этого грузила?..
И тут Димка ощутил: ноги стали наполняться свинцовой тяжестью. Стали непослушно дрыгаться, заматываясь друг об друга.
Как у тряпичного Петрушки с кукольного театра! Невиданно! В голове зашумело, стало трудно дышать. Начальник вздрогнул: его инженер стал на глазах бледнеть.
— Чего с тобой, Дима? — встревожился Леонид. — Простудился, что ли? Заболел? Устал сильно? Кончай дела и недленно домой!
Отлежись пару, деньков: само собой и пройдет… Девчонки!
Быстро к пультам! Колоды вас ждут!
— …Е…ный импотент наш шеф — беззвучно шевеля губами, корчась, бесилась Роза. — Век прожил и ни х… в жизни не понял!
Операторши не спешили вкалывать. Сызнова преградили путь одевшимуся молодому. Словно плотина — бурную реку.
— А ну Дмитрий, стой! Расскажи, как ты потерял свою избранницу!
— Да пропустите наконец Диму! — заступался шеф — Человек заболел, я его отпустил!
— Бедный ты наш любимчик! Больной наш ма-альчик. Как же мне тебя жалко! — притворческим голоском блеяла Роза.
— Эх ты, дохляк! Чахлик невмерущий! Спортом тебе надлежит заниматься, Димончик! — перевизгнула ее Тая. — Да подруг похлеще жарить!
