— Нет, Георгий Петрович не нахожу. И пока вы не объяснитесь, в чем вы меня конкретно обвиняете, я и шагу не сделаю из этого дома. Тем более, что у меня есть ТАКИЕ подозрения, от которых вам и вашей доблестной охране точно не поздоровится, — Я приподнялась на локте, совершенно не заботясь о том, что моя ночная сорочка сползла с плеча и я темпераментно вещала перед Георгием Петровичем почти голой.
— Что ж, — Гоша Великолепный не отводил глаз от моего лица, — Это очень интересно. Поверьте, очень… Давайте договоримся так. Я вам рассказываю о том, как вас вычислил, а вы мне сообщаете свои ТАКИЕ важные подозрения. Но в любом случае, после этого разговора мы расстаемся и уже никогда не встречаемся…. Для вашей же пользы, Вита, — неожиданно мягко добавил качаловский цербер. — Ну? Кто начнет?
— Начинайте вы! — я одернула ночнушку, — Но это не значит, что я соглашусь на ваши условия. У меня обязательства перед Качаловой.
— А у меня — перед обоими Качаловыми. Так я начну? — и Георгий Петрович достал из кармана брюк небольшую записную книжку:
— Вы — Витолина Витальевна Толкунова. Вам сорок лет, проживаете в поселке «Золотые зори» на Клязьме и являетесь не только владелицей некоего сыскного бюро «Твист», но и супругой довольно известного издателя — Сергея Тимофеевича Толкунова, а так же мамой 18-летнего Сергея Сергеевича Толкунова, который сейчас находится на учебе в Лондоне. Ну что, пока всё так?
— Так, — буркнула я, — Ну и что?
— Позавчера утром к вам в офис обратилась Татьяна Борисовна Качалова. Обратилась с какой-то просьбой, суть которой, я надеюсь, вы мне проясните…. Полагаю, вам как сыщику с почти годовалым стажем, — Георгий не удержался и хмыкнул, — не нужно объяснять, что после побега Качаловой я первым делом проверил все входящие и исходящие звонки с ее телефона и мигом вычислил координаты вашего агентства.
— А Таня говорила, что ее телефон не прослушивают и не просматривают…
— Да! Но не в такой же экстренной ситуации. Мы легко вычислили, что Качалова сначала звонила, а потом была у вас.… И уже после этого визита, она вдруг изобрела задушевную подругу, звонки к ней, более того, срочный приезд этой подруги… Мой шеф действительно помнит какую-то Вику из Нижневартовска, помнит даже то, что после свадьбы с Татьяной он пару раз встречался с этой девушкой, но он тактично попросил меня проверить все детально. И что же я выяснил? — Гоша сделал такую театральную паузу, от которой обрыдались бы все корифеи МХАТА и Малого театра до кучи, — А выяснил я вот что… Вика Дробышева, она же Торкнева, она же в девичестве Козлова действительно живет в Запорожье. В записной книжке Татьяны есть ее телефон. Только Вика и наша Татьяна не созванивались уже больше двенадцати месяцев — целый год! — и ни в какую Москву Вика ехать не собиралась и не собирается. У нее самый сезон — она выращивает цветы и отлично зарабатывает, продавая их на рынке. Об этом мне сообщил очередной супруг Виктории — Леонид Дробышев. Конечно, скажете вы, — Вика могла и не сообщать мужу о звонках Качаловой. И даже о поездке. Тем более, что в момент моего разговора с мужем, Вика была, по его словам, на даче! А могла бы быть и в Москве… Это очень натянуто, но я предвидел возможные возражения Татьяны, ее «подруги», то бишь, вас, и даже самого Качалова, который очень любит жену и опасается причинять ей неприятности своей подозрительностью…. Тогда я вчера, как раз после того, как вас очень кстати опознала Танина мама, изучил еще и записную книжку Любовь Павловны. Нашел там старый телефон Козловых, и узнал, что «ваша» матушка — Софья Александровна — жива, здорова и по-прежнему проживает в Нижневартовске. Слушайте, вы зачем свою «маму» похоронили? Расстроили Любовь Павловну? Ну не стыдно вам?
