Миссис Уилер просветила меня, что мистер Тиффани состоял в консультативном совете, и это послужило толчком к их партнерству в первоначально учрежденной фирме по оформлению интерьеров ассоциации «Объединенных художников».
— Он относится к числу неистовых гениев и больше увлекается образом действий, нежели средствами. В те далекие дни он просто бредил витражами собора Парижской Богоматери и храмов Шартра. — Миссис Уилер на мгновение задумалась и затем добавила: — Именно ему я обязана тем, что изменила свой жизненный путь: от филантропической организации и обучения любителей перешла в бизнес. Не забуду день, когда он в столь присущей ему хвастливой манере заявил: «Мы отправляемся в погоню за деньгами, скрытыми в искусстве».
«А известно ли ей, — размышляла я, — что он отправился в погоню отнюдь не с тем успехом, на какой претендовал. Вместо этого мистер Тиффани отправился в погоню за красотой, невзирая на цену, которую приходится за нее платить».
Я рассказала моей собеседнице, что в женском отделе теперь трудятся тридцать пять девушек, и она с жаром похвалила меня. Это чрезвычайно подняло мой дух. Почти все сотрудницы присутствовали здесь. Более молоденькие, разряженные в свои лучшие муслиновые платья, болтали без умолку и были чрезвычайно взволнованны. Некоторые ходили за мной хвостом и пожирали глазами Эдвина. Я была уверена, что он станет основной темой разговоров в студии на будущей неделе.
За Вильгельминой неотступно следовал ее парень-мясник. Она без устали хвасталась любому, кто изъявлял желание послушать, как этот Ромео любит ее. К счастью, вид у него был весьма опрятный, не похоже на то, что на костяшках пальцев налипла пленка бычьей крови. Бесплатное шампанское, к которому ее организм не привык, ударило ей в голову, и девушка фланировала по залу, раскачиваясь, подобно дереву в бурю, заговаривая с любым, кто останавливал на ней взгляд, и после каждого обхода, с раскрасневшимся лицом и вздымающейся грудью, давала мне отчет.
Наклонившись ко мне, Вильгельмина прошептала:
— Взгляните-ка на пальцы мистера Тиффани. В этих перстнях — не осколки стекла. Это — настоящие рубины и изумруды.
— Ах, да ты, оказывается, не только знаток птиц. Ты теперь еще и геммолог. Что дальше? Археология?
Она пребывала на верху блаженства, и это меня радовало.
— Что из сегодняшнего вечера ты расскажешь своей матери?
— Ни единого словечка. Я теперь не живу с ней.
— А где ты живешь?
— Меня на время приютила тетка, но она повадилась капать на меня матери, так что я переехала квартировать вместе с несколькими девушками, которые работают на большой фабрике по пошиву блузок «Триэнгл». Им запрещают разговаривать во время работы. Меня не заставишь пахать в такой тюрьме.
