Тут и школьные приколы, и наблюдение за цыганским табором, и забавные случаи из жизни домашних любимцев.
Ирина Витковская умеет выбирать из житейской ткани истории яркие, нестандартные, эффектные, остерегаясь какого бы то ни было морализаторства. Разумеется, такие оригинальные, невероятные и в то же время узнаваемые анекдоты способны привлечь к себе внимание и читателя-самца, стремящегося прозреть под покровом повседневности глубинные тайны бытия.
Этому разделу родственна повесть в эпизодах «Я, папа и всё остальное», что подчёркивается и самим названием. Это главным образом путевые заметки о семейном отдыхе в европейских палестинах. Вояж происходит в новейшее время – на дворе ХХI век, хотя герои несут на себе груз давних воспоминаний и память о своей малой родине.
На переднем плане здесь фигура главы семейства. Путешествуя по Италии, Франции, Шотландии и другим меккам этнотуризма, он выбирает самые неожиданные объекты (Эйфелева башня его не интересует), не скупится на чаевые, попадает в курьёзные ситуации. Но в то же время в нём постоянно теплится память о деревенском детстве, которое он проводил под присмотром бабки Апроськи, поэтому он нет-нет да и упрётся в торгах с местными представителями сервиса или начнёт своенравно выказывать недовольство обслуживанием. Впрочем, самодурство у него довольно мягкое и отходчивое.
И в этой части сборника писательница открывает читателю такие неприметные (но впечатляющие!) страницы чужестранной жизни, которые не заметишь в турах под началом традиционных гидов.
К чести автора следует отметить удачный выбор ракурса: повествование ведётся от лица дочери. Взгляд юной особы, порой вступающий в контрапункт с папиными воззрениями, придаёт дискурсу дополнительный объём.
Путешествующая семья то и дело попадает в забавные и пикантные ситуации. В ночной гостинице сотрудница пытается вселить их в... уже занятый номер, где перед ними вдруг предстаёт постоялец в гидрокостюме и маске для ныряния; в Амстердаме на зависть прохожим им удаётся усесться за селёдочную трапезу... Оканчивается повесть возвращением в родные пенаты, захолустную деревеньку Фёдоровку...
Впрочем, ценитель душещипательных историй тоже тут не останется внакладе: завершает композицию повесть о трепетном юношеском чувстве «Всё о Мишель». На мой личный придирчивый вкус сентиментальная история отношений юного художника Романа и девушки из неблагополучной семьи выглядит не вполне правдоподобной, придуманной. Кое-где хочется по-станиславски заявить: «Не верю!» Но ведь в мире искусства существуют и другие эстетические системы.
