— Изобретателю полагается встать под мостом, — пошутил кто-то, но шутку не приняли.
Рабочие положили на модель последний мешок. Вес груза в девять раз превышал вес модели. Будущий мост словно сказочный русский богатырь.
Ученые начали перешептываться. Да, такого не было в их практике. Кулибин будто не замечал никого.
— А ну, ребятушки, еще поднесем! — просил он своих учеников. На всякий случай в углу двора было приготовлено более пятисот пудов кирпича.
— Живей, живей!
Шапка сбилась на затылок, шуба расстегнулась — нет больше холода, пет сомнения.
— Петрович, хватит, как бы не рухнул, — шепнул Иван Шерстневский.
— Ничего, выдержит, — Кулибин обнял своего ученика.
570 пудов подняли еще на мост. Что еще?!
— Ну-ка, ребятушки, давайте сами на мост.
Рабочие повалились — куча мала — на мешки.
— Теперь, милостивые господа, прошу вас, — обратился Иван Петрович к академикам.
Те переглянулись. Только Эйлер-старший смело шагнул на мост.
— Дайте вашу руку, сударь, — сказал он Кулибину, — я хочу подняться на вашу модель и оттуда возвестить о большой победе. Я преклоняюсь перед вашим упорством.
За великим ученым поднялась вся комиссия. На вершине модели Эйлер обнял и расцеловал Кулибина.
— В моей жизни сегодня праздник, — сказал ученый.
Двадцать дней простояла модель под нагрузкой и ничуть не сдала. Когда Екатерине рассказали про столь прочную модель, она улыбнулась:
— Не зря я привезла этого бородача из Нижнего Новгорода…
По ее приказу была изготовлена специальная медаль на андреевской ленте. Одну сторону медали украшал портрет великодержавной императрицы, другую — изображение двух богинь, символизирующих науку и искусство. Обе богини держали лавровый венок над именем изобретателя. На одной стороне медали было написано: «Достойному», на другой — «Академии наук механику Кулибину».
Эта медаль давала право входа во дворец.
— Ну, Петрович, теперь брей бороду и заказывай заморский наряд, — шутил Шерстневский.
— Погодим пока…
— А что, Петрович, прежде по вызову ты ходил во дворец, а теперь каждый день можешь. Только сначала мост через Неву перебрось. Дворец-то на той стороне.
Газета «Санкт-Петербургские ведомости» от 10 февраля 1777 года писала об испытании макета моста: «Сей отменный художник, коего природа произвела с сильным воображением, соединенным с справедливостью ума и весьма последовательным рассуждением, был изобретатель и испытатель модели деревянного моста, каков может быть построен на 140 саженях, то есть на широте Невы-реки, в том месте, где обыкновенно через оную мост наводится. Сия модель сделана на 14 саженях, следовательно содержащая в себе десятую часть предъизобретаемого моста, была свидетельствуема Санкт-Петербургской Академией наук 27 декабря 1776 года и, к неожиданному удовольствию Академии, найдена совершенно и доказательно верною для произведения оной в настоящем размере. Сложение и крепость ее частей столь надежны, что мост, построенный по ней на 140 саженях, может поднять без малейшего изменения более 50 000 пуд., что далеко превосходит предполагаемую всякую тягость, какая может на мосту случиться. Впрочем, нельзя было определить, какою тягостью мост сей поколебаться может; следственно, справедливое о нем удивление еще бы могло умножиться, когда бы исследовано было все пространство его силы…»
