— Да, прямо сейчас. Или вам нужно прислать сопровождающего с повесткой? Вы знаете, где наше отделение? Вот и чудненько. Хочу поговорить о вашей супруге.
Он почувствовал подлое облегченьице и, чтобы хоть отчасти искупить его, набрал Симу. Но как, проснувшись, он ее не застал, так и сейчас она была недоступна. Не удалось предупредить, что ею интересуются, может быть, даже и о чем-то сговориться. Хотя о чем? Кто знает, что еще эта тварь задумала?
УМВД на заурядном фасаде сияло золотом. Слева траурно свисал трехцветный российский флаг, справа был полунамотан на древко какой-то красный с неясным желтым кренделем. Пытаясь собрать свою решимость, он прошелся вдоль здания. Затормозил огромный черный автомобиль, из него спустился огромный черный бандит, вернее, черной на нем была только расстегнутая куртка-косуха, напяленная в августе, очевидно, для устрашения, но крупная бритая голова и золотая цепь на шее дышали тьмой. Бандюга вошел в дверь, как к себе домой, ну, а ему, законопослушному гражданину, тогда уж и сам бог велел (опять бог, но ему было не до богоборчества). Сердце работало в усиленном режиме, но до вчерашнего было далеко, к тому же и таблеточная очумелость помогала.
За стеклом, будто где-нибудь на почте, печатала на компьютере приятная девушка в милицейской форме, а через полукруглое окошко пыталась до нее докричаться юная горянка с остервенелыми слезами в голосе:
— Они же все дрались, почему всех выпустили, а моего брата оставили?!.
Девушка за стеклом продолжала печатать, будто не слышала.
— Ну ничего, сейчас Рашидик приедет, он всех вас вы…т!!!
Никакой реакции. Вот не думал, что женщины Востока могут так выражаться…
Джигитка пометалась и ринулась наружу. А он, даже не пытаясь бороться с угодливостью, пригнулся к окошку, проклиная свой живот, наверняка лишавший его всякого сочувствия со стороны женского пола.
— Здравствуйте, меня вызывала Калерия…
Вдруг забыл отчество, но Калерию-Холерию знали и без отчества.
— Подождите, она к вам спустится.
Путь в длинный темноватый коридор (учреждение как учреждение) был наполовину перегорожен канцелярским столиком, за которым, при телефоне, сидел молодой человек в милицейской форме, тоже довольно приятный. Похоже, самой неприятной здесь была Калерия.
Он принялся за доску объявлений и даже немного увлекся. Добровольная дактилоскопическая регистрация, «горячая линия» по вопросам несогласия с действиями должностных лиц…
На всякий случай он записал номер.
