— А-а-а!!! Помогите-спасите! — Заорал трепыхающийся в его руке мальчишка, совсем ещё ребёнок лет семи или восьми. — Похищают! Среди бела дня убивают! На помощь!!! — От его воплей болели уши. Вокруг них сразу же образовалась пустота — карманников здесь было выше крыши, и по понятным причинам их никто не любил.
— Отдай мой кошель с галькой, и я тебя отпущу, — обратился к воришке колдун. Сантинали на мгновение удивилась: почему он ожидает, что ребёнок его услышит? Но почти сразу же успокоилась — за прошедшее время она успела забыть, что все дети слышат её колдуна независимо от того насколько в них сильна кровь ша.
Шанаран держал мальчишку на вытянутой руке, а тот извивался похлеще угря на сковороде, пытаясь вырваться из его крепкой хватки.
— У меня нет ничего!
— Посмотри в сумке.
— Там тоже ничего нет! Только мои вещи!
— Да ну, — ша хищно улыбнулся. — А если проверить?
Воришка дико взвыл и попытался укусить своего пленителя, но ничего не добился. Ша крепко встряхнул его так, что аж клацнули зубы. Сумка вдруг разорвалась по шву и злополучный кошель с глухим стуком упал в грязь.
— И что же это?
— Это не я!!! Мне подбросили!
— Удивительный талант, — словно ни к кому не обращаясь, пробормотал Шанаран. — Минья, можно я заберу его себе?
— Кого? Мальчишку???
Ша в задумчивости посмотрел на королевну:
— В моё время за воровство отрубали руку. Но я мог бы отменить наказание приняв вора в дом. Выверт закона: если воруют внутри семьи, то как бы и не воруют, это становится уже внутренним делом дома. Сейчас уже законы другие, да?
— Определённо, — вздохнула королевна. — По крайней мере в дом воров больше ни принимают.
— Жаль, — ша опустил мальчишку так, чтобы он мог касаться носками земли, но держал по-прежнему крепко. — А если я просто заберу его себе? Это будет считаться похищением?
— Эй, эй! — Воришка задёргался, обращая на себя внимание. — Что значит «заберу себе»! Я вам не вещь какая-нибудь! И не собака бездомная! Помогите!!! Среди бела дня похищают!!!
— Да не волнуйся, — поморщился от его воплей ша. — Всё равно кроме неё и тебя меня никто не слышит. И это лишь вопрос времени, когда твои уловки перестанут работать и тебе всё же отрубят руку.
— За такое руки больше не рубят, — буркнул маленький пленник. — А ссылают в каменоломни. Или соляные шахты. Ты откуда вообще вылез такой?
— Из гор, — ша опять встряхнул мальчишку и из него в грязь посыпалась разная мелочь. — Просто удивительно. Минья. Мне он очень нужен. Пойдём, пока здесь не появился никто из иных.
