Когда Княжевич, вошёл в комнату, он не сразу меня обнаружил. Вернее, и не заметил бы, если бы я не откликнулась на его голос. Вопреки моим подозрениям он не стал смеяться.
— Не уверен, что там удобно, поэтому, может, всё-таки вылезешь? — спросил Дарий, заглядывая под кровать.
— Мне удобно, — отозвалась я, не пытаясь стереть набежавшие слёзы.
— Правда? Может, подвинешься? Я бы присоединился.
— Нет.
— Тогда вылезай, — мягко произнёс Дарий и протянул мне руку. — Пока чай не остыл.
Пришлось подчиниться. Перспектива выпить горячего чая, в самом деле, выглядела соблазнительно. К тому же, мне, наверное, следовало бы порадоваться тому, что всё обошлось. Но надолго ли это моё везение? В следующий раз всё может получиться совершенно по-другому.
— Меня хотели убить, — сказала я, выбравшись из-под кровати.
— Знаю, — неохотно ответил Княжевич. — На случайность это было… мало похоже.
— Ты обещал рассказать, что со мной произошло, — напомнила я.
— Очередная магическая ловушка. Почувствовать её было практически невозможно — слишком много вокруг другой магии. Но я, скажем так, успел вовремя, — добавил он.
По лицу снова потекли предательские слёзы — возможно, от всего случившегося, а, может быть, от его слов. Я вспомнила о том, сколько раз Дарий вот так успевал вовремя появиться и помочь мне. Даже тогда, когда Княжевич злился, он всё равно заботился обо мне.
— Кажется, грядёт наводнение, — проговорил Дарий, стирая с моей щеки солёные капли. — Надо предупредить соседей.
— Не надо, — фыркнула я. — Столько даже мне не наплакать.
— Это радует, — заметил он. — Так как, идём пить чай? Да и поспать немного не помешает. Тебе завтра надо быть бодрой, а то уснёшь на первой же лекции. Что ты так смотришь — у меня крылья выросли?
Я не хотела влюбляться — ни в кого, а особенно в Дария Княжевича. Не хотела в школе, когда одноклассницы не могли отвести от него взглядов. Не хотела, несмотря на то, что он спасал меня, смешил, ругал, обсуждал со мной книги, был рядом, и я так привыкла к этому, что иногда начинало казаться, будто он будет со мной постоянно — сегодня, завтра, всегда.
Но оказалось, что от моего желания ничего не зависело.
В эту минуту, когда он, вытащив меня из-под кровати, стоял напротив и говорил о чае и завтрашних лекциях, я поняла, что и мне не удалось избежать этой участи. Чувствовать что-то странное и прежде неведомое. Влюбиться.
Но это меня вовсе не обрадовало. Даже наоборот — испугало. Вот только, если я могла попытаться уйти и спрятаться от него, то убежать от себя и собственных чувств, что нахлынули на меня, будто прорвало плотину, не было никакой возможности.
