Впрочем, там, где бурмистры и воеводские товарищи все же возникли, они стали воровать не меньше, чем представители старой администрации. В общем, идея провалилась с треском.
* * *
Петр I и тут не успокоился. Его метнуло в несколько иную сторону. Хотя, если вдуматься, логика была та же — стремление к децентрализации. В 1708 году царь, устав от игр в демократию, разделил Россию на восемь губерний. Губернаторам были даны чрезвычайные полномочия. По сути, Петр просто перенес существовавшие «местные» приказы — «четверти», Сибирский, Астраханский, Малороссийский — поближе к местностям, где текли события, которыми эти приказы управляли. Были образованы губернии: Московская, Ингерманландская (потом названная С.-Петербургской), Киевская, Смоленская, Архангелогородская, Казанская, Азовская и Сибирская. Некоторая логика в этой реформе имеется. Тем более что, как уже было сказано, главным делом Петра была война со Швецией. Тогдашняя Швеция — это не нынешнее маленькое тихое государство на окраине Европы. Оно стало маленьким и тихим именно потому, что русские в XVIII — начале XIX века с ним четыре раза воевали — и привели его к тому состоянию, в котором Швеция находится. А во времена Петра это была мощная держава, управляемая замечательным полководцем Карлом XII, которого все боялись. Так что на долгую и муторную войну с такой страной требовались деньги. В этом-то и была главная цель губернской реформы — Петр полагал, что таким образом он улучшит управляемость страной и что самое главное — добычу денег на военные нужды. «Человеку трудно за очи все выразуметь и править», — писал царь одному из своих сподвижников.
Если уж речь зашла о финансах, то стоит упомянуть и об отношениях Петра с Александром Меньшиковым. Как известно, последний был вором, каких поискать надо. Но Петр его терпел. Возможно, конечно, потому, что царь вообще больше доверял людям, нежели структурам. А Александр Данилович, несмотря на свои загребущие руки, был очень незаурядным человеком. Тем более что до какого-то времени Меньшиков был полностью зависим от Петра. Куда ему было деваться-то с подводной лодки? Случись что с Петром — Меньшиков на следующий день отправился бы на плаху. Это только потом он так разросся, что и царь ему стал не указ.
А суть отношений с Меньшиковым и еще несколькими «птенцами гнезда Петрова» была в следующем. Как-то царь в очередной раз взявшись за борьбу с коррупцией, предложил обер-прокурору Ягужинскому совершенно драконовские меры по отношению к казнокрадам — «если человек украдет на стоимость пеньковой веревки, то на этой веревке его и следовало вешать». На что прокурор справедливо заметил:
