— Куда?
— А куда уходят молодость и наслаждения? — философски вопросил брат Бод. — В небытие.
— Ладно, — задумчиво произнес Франсуа. — Поглядим.
В тот же вечер он попытался разжалобить Марго, описав ей, в каком положении оказался, но толстуха только обрадовалась, что Франсуа остался без денег, в надежде, что так ей будет легче держать его при себе. Она притворилась, будто не понимает Франсуа.
— Но мне же нужны деньги, — решительно заявил Франсуа. — Ну так что?
— У меня больше нет, — ответила Марго.
— Врешь!
Однако Марго уперлась.
— Значит, дать тебе денежек, — насмешливо поинтересовалась она, — чтобы ты их тратил на других? Нет уж, спасибо.
А когда Франсуа, разъяренный ее глупым упрямством, принимался колотить ее, она только визжала:
— Да правда это! Нет у меня больше денег. Ты забрал все. Перестань, Франсуа!
Брату Боду, который раза два присутствовал при подобных сценах, но никогда не вмешивался, однажды пришла отличная мысль.
— Раз Марго отказывает тебе, и не надо у нее просить, — с комической важностью объявил он. — Поищем тех, кому просто не терпится помочь тебе добыть деньжат. Пошли. Я поведу тебя.
— Куда вы? — крикнула им вдогонку Марго.
Они шли по улицам, останавливаясь возле прилавков, на которых торговцы разложили требуху, рыбу, фрукты, сыры. Они принимали монаха и школяра за почтенных людей и вовсю зазывали их, расхваливая свой товар.
— Почем? — интересовался брат Бод.
Узнав цену, он шел дальше и тащил за собой Франсуа, который, ничего не понимая, с недоумением слушал, как его приятель монах торгуется.
— Отличная рыба, — с самым серьезным выражением лица говорил брат Бод селедочнице с Малого моста. — Свежая?
Та отвечала:
— Свежее не бывает. Вы только гляньте на эту: она ж еще живая!
— Курочек не желаете? — пронзительно голосила торговка по соседству.
— Купим, купим, — бросил ей брат Бод, протискиваясь сквозь толпу, заполнявшую узкое пространство, что было оставлено пешеходам, и подталкивая локтем Франсуа, чтобы тот не задерживался и следовал за ним.
Затем они вдвоем в полном согласии задумали устроить пирушку в честь поэта Франсуа Вийона, на которую будут приглашены все его друзья. Даже не пирушку, а роскошное, изобильное пиршество на природе, какого еще не бывало. Ренье де Монтиньи, у которого спросили мнения, нашел замысел превосходным. Увы, но при таком количестве приглашенных, которое, если учитывать девиц, следовало удвоить, надо было, чтобы Марго перестала скаредничать и распустила завязки своего кошелька, либо провернуть хитроумную комбинацию, что позволила бы добыть все необходимые для пиршества припасы. И в этом-то состояла вся трудность. Но брат Бод после прогулки мимо прилавков, на которую он вытащил своего друга поэта, выглядел полностью уверенным в успехе и объявил ему:
