Перестаю колотить только через пять минут. Да что там они, оглохли, что ли?
Сколько я тут продержусь? Голый как Адам. В стальном ящике.
В одном фильме про погребенного заживо у чувака был телефон. А у меня нет телефона. В детстве двоюродный брат однажды закрыл меня в темном стенном шкафу. Шуточки у него были такие. Когда меня открыли через полчаса, я уже успел проститься с жизнью. Я был впечатлительным ребенком. Сложно передать словами, что нафантазировал себе за это время.
Поэтому и боюсь замкнутого пространства.
Примерно такого, в которое я попал.
Снова подкатывает паника. Да что же это такое?.. Где все?
Морг — прохладное место. Клевое место, ничего не скажешь. Воспаление легких мне гарантировано, если не выберусь до утра.
Или нет? Зубы уже не стучат. Может, привыкаю?
Нет. Точно стало не так холодно. Надышал?
Холодно. Но не настолько холодно, как должно быть. Вряд ли холоднее плюс десяти градусов. Они что, экономят электричество?
И звуки! Как я мог забыть. Где звуки работающего холодильника? Они ведь явно должны быть, примерно, как в обычном. Какие-нибудь вентиляторы и компрессоры. Они должны гудеть.
Но тишина абсолютная, ватная. Почему?
Отключили из-за неполадок в энергосистеме? Интересно, это только мой? Или остальные тоже? А может, ветром порвало провода?
От стен шел пар. Холодильник размораживался, совсем как обычный домашний агрегат.
Постепенно становилось все теплее. Наверно, и я дыханием разогревал свою тюрьму — вернее, заполнявший ее воздух.
Все бы хорошо, но одновременно стало труднее дышать.
Чем дальше, тем больше у меня возникает вопросов.
А вот пар изо рта идти перестал.
Минутку!
Да как я вообще мог видеть пар? Значит…
Холодильник не был плотно закрыт.
И точно. Узкая, едва заметная полоска света выбивалась из-за перегородки с той стороны, где находились мои ноги.
А может, ящик не заперт! Хорошо бы дотянуться руками до этой щели.
Я попытался извернуться. Но, естественно, не смог. Был бы чуть похудее — возможно… Но не судьба, как говорится.
Оставалось ерзать и пинать ту стенку ногами, раскачивая мою тюрьму. В удары я вкладывал и весь свой вес, и всю свою накопившуюся злость.
И вдруг со скрипом пол моей камеры чуть двинулся. Полоса света стала шире.
Поддается! Открывается!
Тут же меня накрыло волной запахов. И я понял, что до этого лежал в почти ничем не пахнущем месте.
Конечно, и формалином тоже пахло. Но доминировал другой запах.
Воздух был с запахом мусоропровода. Испорченного мусора. Такой бывает, если оставить на ночь пакет с мясными костями.
