— Прекрасное место, — прервал ее мысли Егор, — и замечательная легенда.
Тоня ничего не ответила, кивнув головой в знак согласия, и пошла обратно к деревне.
— Вы замечательный рассказчик, Тоня, вам бы не в медицинский, а в литературный поступать надо. Могу я вас пригласить отобедать со мной?
— Это будет удобно? — спросила девушка.
— Конечно, — ответил Егор кратко.
Они так же вернулись обратно и через изгородь перелезли в огород Сибирцева. Егор стал доставать продукты из холодильника и соленья из подполья.
— Егор Борисович, позвольте я сама все сделаю. Вы великий доктор, но на кухне у меня получится лучше. Вы сильно проголодались?
— Не очень. Я поздно встал сегодня. Вчера допоздна занимались расстановкой мебели. Спасибо Клавдии Ивановне и Антону Николаевичу, без них я бы совсем загнулся тут с голоду и в райцентр они мне организовали машину. Встал, покушал и пошел посмотреть речку. Рядом живу, а у воды еще не был. Работа… я без нее ни куда, это моя жизнь, Тоня. Рожденный исцелять должен служить людям, а потом уже себе.
— Про себя тоже забывать не надо. Кушать всем хочется. Не только больным, но и докторам тоже. А у вас кроме солений и колбаски поесть нечего. Это не правильно, сейчас будем борщ варить, котлетки сделаем, потом вместе и поедим.
— Тоня, это не удобно, я пригласил вас в гости, а вы суп варить…
— Егор Борисович, вы в больнице главный и здесь не город, а деревня, здесь все по-другому. Как же мы своего доктора без еды оставим? У кого угодно спросите, все ответят, что я права. С институтом у меня не получилось, к сожалению, а может это и хорошо. Теперь я возьму над вами шефство на кухне и даже не возражайте — обижусь. Придете в обед с работы, а у вас супчик свеженький, котлетки, стол накрыт — разве это плохо? Тут не город, Егор Борисович, здесь другие ценности. В городе все за деньги покупается и человечности гораздо меньше. Почему вам должно быть стыдно, что я стану готовить вам? Мне приятно это делать, это ни к чему никого не обязывает. В городе за такое лечение миллионы бы драли, а вы бесплатно лечите. На западе бы жили на вилле с кучей бездушных горничных, платили им, а я от чистого сердца вам приготовлю.
Тоня все говорила и говорила, одновременно чистя картошку, мясо уже варилось на плите. Егор слушал ее и не понимал, почему он не остановит ее, заставил гостью варить суп. Разве я заставлял? Она сама взялась за это и мне приятно ее видеть. Но я же буду обязан ей? Он вздохнул и произнес:
