Поужинав, Илья с сожалением вспомнил о собаке. Любая болонка, не говоря уже о лайке, могла предостеречь его от внезапного нападения волков или медведя. Он раздумывал — остаться спать у костра или взобраться на дерево? Все-таки остался внизу. Удобнее и не упадешь.
На пятый день пути холмы сменились равниной, а на шестой день он вышел к большому озеру. По пути он не встретил препятствий для плота. Водная гладь разливалась повсюду и не было видно впереди ее окраин. Илья с сожалением вздохнул — никуда Безымянка его не привела, никуда она не впадает, ни в какую другую реку. Таких озер множество в лесотундре. Но он вспомнил о нересте тайменя и улыбнулся. «Шалишь, Безымянка, таймень не озерная рыба и явно приплыл, пройдя сквозь это водной пространство».
Илья нашел подходящее дерево и взобрался на него. В бинокль открылся удивительный вид. В озеро впадали еще две подобных речушки и вытекала одна более солидная. По ней вполне можно сплавиться на плоту, но попадет ли эта река к людям, окажутся ли на ее берегах какие-то селения? На всех ли сибирских реках есть поселения людей? Большинство мысленных голосов склонялось к мысли о наличии деревень или стойбищ. Но большинство не всегда право и это Илья знал хорошо, не приняв пока никакого решения.
До вечера еще оставалось немного времени, и он намеревался порыбачить. Леска и настрой с собой, а временное удилище всегда можно срубить на месте. Тонкая длинная сосенка вполне подошла. Наловив кузнечиков, Илья принялся за дело. Елец и сорога словно соревновались между собой периодически попадая на крючок. Обе рыбешки из семейства карповых и почти одинаковы на внешний вид. Но сорога чуть шире и глаз красный, а у ельца черный. Остановив свой рыбацкий азарт, Илья смотал удочку — на уху наловил достаточно, более и не нужно.
Он выпотрошил рыбу прямо на берегу, почистил и кинул в котелок, залил водой, посолил и сразу же положил зелень. Вода закипела на костре быстро и через десять минут он уже хлебал уху. Без картофелины, лука и рюмки водки — не совсем уха, но то, что было, то было. Оставив остатки на утро, Илья готовился ко сну, наломав лапника для подстилки, чтобы не лежать на сырой земле. С собой взял небольшой кусок брезентной ткани, которой пользовался в походе в качестве палатки-экрана. Навес он устанавливал по линии ветер-костер-брезент. В таком случае получалось больше тепла, меньше комаров и влаги утром.
Илья отошел по нужде подальше и внезапно наткнулся на лежащую девушку. Оторопел от увиденного, но быстро пришел в себя, кинувшись к ней. Слава Богу — она жива! Слабый, но частый пульс, обметанные и потрескавшиеся губы, слегка припухший язык, дезориентация в пространстве, обморок… Он сразу понял, что на лицо признаки обезвоживания и голодания. Схватив девушку на руки, он принес ее под навес и положил на лапник. Скорее всего, обессилев, она почувствовала запах костра и дыма, пыталась дойти и не получилось совсем немного. Возможно, что-то шептала пересохшим ртом, пытаясь крикнуть.
