– Как правило, я никогда не смотрю ТВ4, там слишком много рекламы.
– Да, многие так говорят. – Эллен про себя улыбнулась, отметив, что ей часто приходится слышать именно этот комментарий.
– Прости, наверное, я опять сказала что-то неприятное. – Мона вышла из кухни, держа в руках поднос.
– Нет, вовсе нет, я привыкла, – ответила Эллен. – А кто эти двое? – Она показала на фото других детей.
– Это Карл и Алис. Я работала у них до того, как пришла в семью Хёёк. Они уже большие, – она поставила поднос на придиванный столик.
– А ты всегда ухаживала за детьми?
– В основном да. – Мона поставила на столик две кофейные чашки, маленькую сахарницу и молочник. – Садись, я принесу кофейник.
– Как получилось, что ты стала работать в семье Люкке? – спросила Эллен, когда Мона села рядом с ней на диван.
– Через службу «Дежурная няня», – ответила Мона. – Только имей в виду, я дала подписку о неразглашении. Знала бы ты, сколько вас таких звонило мне после того, как Люкке… – Она замолчала. – На самом деле у меня нет никакого желания говорить с вами, но я не могу сидеть и смотреть, как люди притворяются, что они беспокоятся за Люкке. – Она указала на телевизор.
Эллен кивнула, и Мона налила им обеим кофе.
– Сколько ты проработала в семье Хёёк?
– Дай посчитаю. – Мона задумалась. – Пять лет? Да, с тех пор как разошлись ее родители.
– Значит, четыре года, – поправила ее Эллен, заметив по взгляду Моны, что та удивилась. Ее потрескавшиеся руки дрожали, когда она брала чашку с кофе.
– А кажется, дольше. В любом случае, я заканчиваю через несколько недель. – Она улыбнулась. – Мне шестьдесят пять, и в конце весны я ухожу на пенсию.
– И чем ты собираешься заняться?
– Чем заняться? Или буду ждать добра, – Мона бросила взгляд на висящую над ними вышивку, – или смерти, – мрачно закончила она. – Надеюсь, ждать осталось недолго. – И она подмигнула Эллен за круглыми очками.
Мона произнесла эти слова так спокойно, что Эллен поняла – пожилая дама не боится смерти. Вот бы ей так. Очевидно, такое отношение к смерти вырабатывается с годами.
Они пили кофе под стук колес – поезд метро притормозил у перрона рядом с домом.
– У вас с Люкке были, вернее, есть близкие отношения?
Эллен было трудно судить, отреагировала ли Мона на ее оговорку. Она надеялась, что Мона ничего не заметила. Глаза няни наполнились слезами, и она медленно кивнула.
– Очень близкие. – Мона осторожно поставила чашку на стол.
– Что, по-твоему, произошло? – Эллен положила ладонь на плечо Моны, и у нее тоже защипало в глазах.
