Астрид Линдгрен.
Эллен осторожно протянула руку для приветствия. Она немного боялась напугать пожилую даму, которая на удивление так твердо пожала ей руку, что сделала ей больно.
– Можно я возьму твою куртку?
Эллен кивнула, сняла с себя мокрую куртку и извинилась за то, что оставила в прихожей мокрые следы. И за насквозь промокшие кеды.
Она пошла вслед за Моной в гостиную, осторожно осматриваясь, чтобы Мона не подумала, что она что-то вынюхивает.
Мона жила в уютной маленькой двушке, обставленной довольно причудливо – типовая мебель из сосны, занавески в цветочек и стены, чем только не украшенные, начиная от вышитых картин до засохших цветов в рамках.
Эллен отметила, что над диваном висит вышивка с ее собственной любимой поговоркой.
– Обычно я стараюсь так думать. – Эллен показала на вышивку.
Нет худа без добра.
– Вот как. – Мона громко вздохнула. – Последние дни я все собираюсь это снять.
Эллен улыбнулась.
– Наверное, ты пришла сюда не для того, чтобы обсуждать поговорки. – Мона оценивающе посмотрела на Эллен.
– Правильно. Мне хотелось бы задать несколько вопросов о Люкке, чтобы поближе узнать ее и, надеюсь, лучше выполнить свою работу. Как видишь, у меня с собой нет никаких камер. – Эллен подняла руки, показывая, что ничего не прячет.
Мона скептически оглядела ее с головы до ног.
– Да, как я уже говорила, я недолюбливаю таких как ты, то есть журналистов. Ты уж меня извини, но, по-моему, вы только и делаете, что упиваетесь чужим горем. У вас нет никакой ответственности.
– Мне жаль, что ты чувствуешь…
– Но это не значит, что я хочу, чтобы ты заболела, ты ведь совсем продрогла. У тебя совершенно мокрые ноги и брюки.
Эллен посмотрела на свои ноги и увидела, что за ней тянется мокрый след.
– Подожди здесь, я принесу тебе сухие носки.
– Нет, не надо. – Эллен не успела ее остановить, и вскоре Мона вернулась с парой носков в одной руке и флисовым одеялом в другой.
Эллен поблагодарила, переодела носки и завернулась в мягкое одеяло. Как хорошо, когда ноги сухие.
– Хочешь кофе? – спросила Мона и вышла на кухню.
– С удовольствием, – ответила Эллен и, воспользовавшись случаем, еще раз огляделась. На книжной полке стояло три фотографии в рамках. Люкке она узнала сразу, двух других детей она никогда раньше не видела.
– Прошу прощения за мое поведение, обычно я не звоню людям, чтобы их отчитать, – крикнула Мона из кухни.
– Ничего страшного, – громко ответила Эллен.
Мона гремела на кухне посудой и могла ее не услышать.
