– Лучше развестись, чем жить в несчастливом браке, – заметила Детеканна.
– Может быть, но я все равно считаю, что если ты заводишь детей, ты должен нести ответственность. Но что я знаю. Печально, во всяком случае. Эллен, пожалуйста, пойдем выпьем кофе.
Эллен обернулась.
– Это важно.
Она неохотно пошла за ним.
– Как ты себя чувствуешь?
– Пожалуйста, перестань меня об этом спрашивать.
– Хорошо, извини. Послушай, а это правда, что тебя вчера ограбили?
Эллен остановилась.
– Филип рассказал.
– Вот оно что, а почему он говорил с тобой?
– Потому что он волнуется. Ты связывалась с полицией?
Эллен покачала головой.
– Если еще что-то случится, я отстраню тебя от этой работы и подключу Лейфа.
Она кивнула. Она слишком устала, чтобы с ним спорить, но с Филипом она разберется.
– Что еще ты хотел сказать? – спросила она.
– Ничего, только…
Эллен повернулась на каблуках и пошла обратно на свое место. Открыла электронную почту и стала писать новое письмо. В адресной строке указала адрес Детеканны и приложила фото одеяла, которое вырезала из фотографии Люкке.
Можешь выяснить, откуда это одеяло?
– Я всегда презирал героев триллеров, которые в одиночку возвращаются на место преступления или идут в заброшенный мрачный дом посреди ночи, – сказал Филип, когда Эллен свернула на улицу Вальхаллавеген. – А теперь герой такого фильма. Наверное, я твой самый-самый лучший друг.
– Это не обязательно место преступления только потому, что ее там нашли, – поправила его Эллен.
Ей хотелось вернуться к озеру Исбладсчеррет. Может быть, там сложится какая-то часть пазла.
– Почему ты говорил обо мне с Джимми? – спросила она.
– Что?
– Перестань, он уже тебя выдал. Как ты мог так поступить со мной?
– Потому что я волнуюсь.
– Почему все никак не перестанут волноваться? – закричала она, ударив по рулю. – Не хочу больше слышать об этом ни одного слова! Я просто выполняю свою работу, а ты идешь и говоришь Джимми.
– Я же извинился. Но Джимми и так все знает. Я не знал, к кому мне обратиться. Скоро придется звонить твоей маме.
– Пожалуйста, замолчи.
Остаток пути они ехали молча. Эллен даже не стала включать радио.
Чем дальше они ехали по Юргордену, тем темнее становилось.
– Какой сегодня день? Двадцать пятое мая две тысячи четырнадцатого? – спросила Эллен, нарушив молчание.
– Пожалуйста, давай попытаемся сделать одно дело и забудем обо всем остальном. Кстати, у тебя есть что-нибудь попить?
Она покачала головой:
– Посмотри у меня в сумке.
