Она понизила голос до шепота.
— У семьи Вайнмонт было только два Приобретения за последние двадцать лет, о которых я знаю. До этого было больше, но я не знаю всех деталей.
— Так мало? Разве это происходит не раз в год?
— Нет, мэм.
— Вы сказали «у семьи Вайнмонт»? Приобретения есть и у других семей?
— Да.
— Но зачем? Какова их цель? — Зачем им это делать? Какова вообще может быть гипотетическая причина принуждения людей ради того, чтобы просто-напросто превратить их в рабов? Может, это станет благом — раб на год, которого содержат и о котором заботятся. Ни работы, ни наказаний, ни плохого обращения. Я потрясла головой. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Страх закрадывался по позвоночнику, пока мой вопрос висел в воздухе. Что-то подсказывало, что мне уготовано больше, гораздо больше, чем я могу даже предположить.
— Просто расскажите мне, почему, — любознательность покинула мой тон, передав лавры отчаянию.
Она колебалась, застыв расческой посредине моих локонов.
— Вы увидите завтра.
— Что будет завтра? — ужас тянул мое нутро вниз, словно якорь.
Расческа продолжила свой ход, разглаживая спутанные волосы по пути.
— Бал Приобретений.
Люций и Вайнмонт говорили об этом бале за завтраком, но я была не в курсе, что собираюсь посетить его.
— Бал? Я — рабыня и пойду на бал?
— Я правда не могу рассказать больше.
Мысли вращались по спирали. Что представлял собой этот бал? Был ли он настоящей, хоть и извращенной причиной, по которой Вайнмонт заставил меня подписать контракт?
Рене потянулась к моей макушке, все еще вытягивая непослушные пряди.
— Вот, думаю, готово.
Она встала, а затем остановилась, замечая фото моей мамы на ночном столике.
— Она красивая.
Я кивнула.
— Была.
— Это ваша мама?
— Да, — я рассматривала фотографию вместе с Рене. Годами пыталась угадать, о чем она думала, почему бросила моего отца и меня таким образом. Я предполагала, что не должна смотреть на нее так строго, учитывая, что я сделала то же самое. Я просто не видела всего, через что она прошла.
— Мне жаль, — Рене с сочувствием опустила руку мне на плечо.
Она легко сжала его и понесла расческу в ванную.
— Я попрошу Лауру принести вам ланч через пятнадцать минут, если вы не против. Или можете спуститься вниз к мистеру Синклеру и мистеру Люци…
— Все в порядке, — мысль о том, чтобы увидеть их в одной обеденной комнате, переворачивала мой желудок.
Женщина слегка поклонилась и покинула комнату. Я надела футболку и какие-то пижамные штаны, и устроилась на мягком сидении на подоконнике, купаясь в тепле полуденного солнца. Деревья уже начинали сбрасывать листья, оранжевые и коричневые коврики начинали стелиться по краям зеленого пространства. Я толкнула окно, чтобы открыть, и впустила прохладный ветерок в комнату. С собой он принес запах травы, деревьев и воды. Я вдохнула, вспоминая, что еще жива. Даже если моя жизнь принадлежала другому человеку на какое-то смехотворное время, я была жива и буду бороться за то, чтобы такой и остаться. Я пробежала рукой по шрамам на запястьях. Я не сломлюсь. Не проявлю добровольного желания пасть в оковы тьмы. Больше никогда.
